Вождь викингов

Проснулся я с мыслью: надо раздобыть провизию и пополнить запас воды. При первой же возможности. Ознакомил с этой мыслью хольдов и кормчего и нашел полную поддержку.

А еще мы, наконец, тронулись.

Парус висел, как старушечья сиська, так что шли на веслах. Поначалу – неплохо, но потом молодняк скис, и пришлось крепить конец и идти на буксире.

В общем, делали мы от силы пару узлов. И берег, вдоль которого шли, тоже не баловал: никаких признаков человеческого жилья. Пересекать же открытое море без пополнения припасов было рискованно.

После обеда ветер вообще поменялся на встречный, и Ове направил драккар к земле. Логично. Надо встать на якорь, пока нас не снесло обратно.

Что мы и сделали.

За ужином я обратил внимание, что сёлундская молодежь о чем-то сговаривается, искоса поглядывая в мою сторону. Что-то задумали тинейджеры– убивцы. Раз так, то занимайтесь делом. Я велел им покормить рабов и обеспечить их помывку. Мужчин – в море, женщин – на палубе, из ведер. Строго предупредил: если кто-то захлебнется, виновные завтра поплывут за кораблем на веревке.

Поверили или нет, но аттракцион устраивать не стали.

Пока сёлундские недоросли трудились, мы с Вихорьком немного поработали с шестами. То бишь с древками от копий. Вихорёк, конечно, умаялся: с его весом и размерами тягать здоровенное весло – тяжко, но держался изо всех сил. Мой новый хирдман Лейф смотрел с большим интересом, потом попросил попробовать.

Я не возражал. Отпустил Вихорька, который тут же без сил повалился на скамью, и поработал с норегом. Весельчак и здесь был хорош. Схватывал на лету. Шестом я работал по базе ушу – китайцы в этом доки, но Лейф очень быстро приспособился, и у нас с ним получилась неплохая игра. То есть именно игра. Я получил огромное удовольствие. Лейф тоже.

– Никогда подобного не видел, – признался он, когда мы закончили и уселись передохнуть на мешки с трофейной шерстью. – Ты очень необычно бьёшься, хёвдинг.

– Я готов учить тебя, – отозвался я. – Ты – великолепный воин.

Весельчак ухмыльнулся:

– Мне многие это говорили, но в последние годы мало кто мог меня побить. Только один человек: Торсон-ярл.

– Ты ему не родич? – поинтересовался я осторожно.

– Нет. Мы бились с ним. До первой крови, иначе я был бы мертв. Он быстр, как берсерк, и могуч, как горный тролль.

– Был, – уточнил я, успокоенный ответом.

– Почему – был?

– Я убил его.

– Ты?!

Я улыбнулся:

– Он был из такой же плоти, как ты и я. Даже не берсерк. Хотя однажды я убил и берсерка. Правда, он был намного меньше Торсона, иначе ты бы всё еще плавал под знаменем Вигмарра.

– Ага! – воскликнул Лейф. – Вот почему ты узнал прием, который я подсмотрел у Торсона! Этим приемом он победил меня.

– А меня – нет, – невозмутимо сказал я. – Лейф, у нас еще будет время поговорить. Похоже, мои люди хотят что-то мне рассказать.

Так и есть.

Ко мне направлялась делегация, возглавляемая Каппи Обжорой. И на физиономиях у всех была написала суровая решимость.

Что это такое? Бунт на корабле?

Каппи Обжора – впереди. За ним – группа поддержки в виде трех сёлундских недорослей.

На юношески гладком личике Каппи была написана решимость, приправленная некоторой долей опаски. Опаска – это хорошо.

– Что тебе надо? – поинтересовался я.

– Хёвдинг… – Точно что-то незаконное. Эко как глазки бегают! – Хёвдинг! Мы хотим, чтобы ты признал нас дренгами. С правом на долю!

Выпалил и ждет. Я встал. Потом медленно сжал кулак… Нет, не попятился. Стоит.

Я поглядел на свой кулак, потом на тинейджера и поинтересовался:

– Мы – это кто?

– Хавур, Тори, Грендель, Ренди, Элаф.

– Почему?

– Мы же бились, кровь вражескую пролили!

– Понятно, – процедил я. – Героями себя возомнили? Знаешь, что было бы правильным, герой?

– Что?

– Врезать тебе так, чтобы ты летел отсюда и до самой мачты.

Молодец, Обжора! Продолжал стоять, гордо выпятив подбородок.

– Но по первому разу прощаю. И даже готов дать ответ.

– Какой, хёвдинг?

– Нет, разумеется.

– Но почему? Мы же дрались, как все. И гребем не хуже прочих, а даже и лучше.

– Лучше – кого?

– Лучше Вики.

Так, уже и на Вихорька наехали.

– Если бы лучшие гребцы были лучшими воинами, – сказал я, – то самыми лучшими бойцами были бы гребцы с микльгардских галер. Что еще скажешь?

– Скиди стал дренгом сразу, как его взяли в хирд! А он был совсем молодой, ни в одной битве не участвовал.

– Ах, Скиди…

Ну, парень, ты договорился.

– Гуннар! Гуннар Гагара! Подойди сюда!

Точивший меч норег не спеша спрятал оселок, вложил меч в ножны, поднялся и вразвалочку направился к нам.

– Посмотри на этого мальца, Гагара! Он хочет стать дренгом. Как Скиди.

Норег приблизился к Обжоре вплотную. Каппи не отступил. Ростом он почти не уступал Гагаре, но выглядел рядом с ним щенком. Даже не по телосложению, а по той трудно определимой манере держаться и двигаться, которая сразу выдает опытного воина.

– Скиди – храбрец, – лениво проговорил Гагара. – Когда он бросил мне вызов, он был вот таким. – Его ладонь отмерила примерно метра полтора от палубы. Не совсем так, но я не стал его поправлять.

– Скиди вызвал Гуннара и победил, – сказал я.