Вождь викингов

Засим Каменный Волк стребовал у Свартхёвди и моей будущей тещи список приданого и, получив оный, долго и язвительно унижал родню невесты за непомерную жадность и презрение к богам. В частности, к богине Вар, которая помимо фиксации всяких клятв, гейсов и прочего, оказывается, следила за правильным распределением имущества брачующихся в долях, равноценных достатку соединяющихся родов.

Без проблем доказав, что род невесты ничуть не беднее рода жениха (налички у меня было больше, зато у Медвежонка с мамой несравненно лучше с недвижимостью), он в ультимативной форме потребовал равноценного вклада, а когда я попытался вякнуть, что не из-за бабла, мол, а по любви, рявкнул на меня, аки рассерженный мишка.

Ух какая развилась дискуссия! Как они ругались, даром что Стенульф приходился Свартхёвди «крестным берсеркским папой», а на царственную матушку Рунгерд Каменный Волк имел недвусмысленные виды.

Вот тут я увидел, чем отличается живой волк от каменного. И понял, почему предыдущий конунг Дании когда-то держал Стенульфа в Глашатаях Закона. Все ухищрения Рунгерд, которыми она веревки вила из соседей-сёлундцев (да и из меня тоже), затрагивали Каменного Волка не более, чем летний дождик – гранитную глыбу. А прозрачные намеки на то, что с колдуньями лучше не ссориться, вызывали у могучего деда лишь наглые ухмылки.

Что есть жалкое колдовство Фрейи в сравнении с могуществом Одина?

Ах, есть еще и Посох Фрейра, который может и того… Обмякнуть в неподходящий момент…

Да ладно! Как может обмякнуть то, что каменное? Да он, Стенульф, готов хоть прямо сейчас устроить соревнование и экспериментально установить, что и у кого обмякнет! А если кое-кто думает, что возраст как-то сказыватся на твердости, то он, Стенульф, компетентно утверждает, что Копье Одина даст сто очков вперед жалкой деревяшке.

Тут уж не выдержал Свартхёвди и заявил, что клеить его матушку Стенульф может и в другое время. А сейчас речь о вещах серьезных. О бабле. Так что подобные заявки сродни репликам его побратима о том, что любовь дает право на дисконт. И вообще, он, Свартхёвди, как представитель не только рода невесты, но и рода жениха по праву побратимства, требует от матери прекратить глупую торговлю, тем более неуместную, что ее собственный сынок, прижитый от неизвестного бога, ныне усыновлен будущим мужем ее дочери с правом на наследство, так что теперь сама богиня Вар не разберется, где кончается один род и начинается другой. А посему матушке предлагается отщипнуть кусок своего коренного одаля (на который, кстати, имеют право и Гудрун, и малютка Хельги) и включить в приданое кусок землицы от Козьего ручья до края дальнего ячменного поля, а если жених в будущем расщедрится и прикупит у Полбочки земельку к северу от озера, то вся дорога от поместья жениха до их родовой усадьбы будет принадлежать объединенному клану Свартхёвди Медвежонка и Ульфа Черноголового. И Рунгерд смирилась.

– Эй, сынок, а что там говорил Медвежонок о сыне, нажитом от бога? – поинтересовался у меня Стенульф.

– Так люди говорят, – ответил я уклончиво.

– А что за бог? – не отставал Стенульф.

– Никто не знает. Говорят, видели рядом с ней какого-то… Прекрасного, золотоволосого…

Я даже душой не покривил. Именно так и говорили. Вот что значит – умело работать со слухами.

– А-а… – Стенульф облегченно вздохнул. И разъяснил мне, тупому, почему – облегченно.

Да потому, что ни Один, ни Тор, ни кто-то еще из конкретных асгардских пацанов не подходят под данное описание. А следовательно, он, Стенульф, может спокойно приударить за Рунгерд. Это даже лестно: полюбиться с женщиной, которая принесла дитя от аса.

– А вдруг это не ас, а ван? – не удержался я от подколки.

– В Асгарде немало ванов, – заметил Каменный Волк.

И охотно пустился в долгие рассуждения о специфике союза ванов и асов, а также его применимости в человеческом общества. То есть уселся на своего любимого конька: теологическую социологию скандинавско-берсеркского «разлива».

Вот так вот. А я-то уж опасался, что проницательный дедушка раскусит сотканный Рунгерд миф о рождении нашего сына.

И вот странно мне: ничуть ее не ревную.

А ведь еще полтора года назад скажи мне кто, что желает заманить Рунгерд в постель…

Не знаю, сладилось ли у Стенульфа с Рунгерд на личном плане, но список взаимозачетов они согласовали. Затем составили список (устный, разумеется) гостей. На это ушло четыре дня. Стенульф, Рунгерд и Медвежонок придирчиво рассмотрели каждую кандидатуру, обсудили родословные, сопоставили степени родства и прочее, чтобы понять: кого звать соло, а кого – с родичами, а кого вообще на фиг. Согласовали. Разослали гонцов. И принялись за еще один список – материально-технического обеспечения. Медвежонок с Каменным Волком порешили: все расходы пополам. В смысле: Свартхёвди и мои, а не Стенульфа. А расходы были – о-го-го! Одних только свинок требовалось целое стадо. И всем им суждено было погибнуть во славу нашего брака.