Вожделеющее семя

Тристрамом овладело состояние какого-то кошмара, ему казалось, что он превратился в желе: ноги и руки обмякли, дыхание стало неглубоким, накатило отчаяние. Тем не менее, когда грузовик с прицепом, груженный оборудованием для Министерства синтетической пищи, начал осторожно поворачивать с Рострон-плейс на Адкинс-стрит, Тристрам нашел в себе достаточно сил и воли к жизни для того, чтобы перебежать дорогу перед грузовиком и оставить между собой и преследователем много тонн ржавых труб и пустых котлов. Но Тристрам понимал, что его уловки бесполезны, он чувствовал всю их глупость и безнадежность: ведь они его все равно поймают, если он им действительно нужен.

Тристрам добежал до второго поворота налево – Ханания–стрит. Весь первый этаж «Рэппэл-билдинг» был занят заведением под названием «Метрополь»; его очень любило посещать высшее чиновничество, и там никто не ждал скромного учителя, неуверенного в своем будущем. Позвенев несколькими септами, таннерами и тошронами в левом кармане брюк, Тристрам вошел внутрь.

Звон бокалов, широкие спины, девичьи плечи, серая и черная униформа, разговоры о политике. («Резолюция 371 говорит об этом совершенно ясно».) Тристрам пробрался к свободному столику и стал ждать официанта. («Вопросы распределения сырья должны быть решены на межведомственной конференции».) Подошел официант в кремовом пиджаке, черный, как туз пик.

– С чем, сэр?

– С апельсиновым соком, – ответил Тристрам, наблюдая за беспрестанно открывающейся дверью. Вошла парочка заливающихся смехом франтов в сером, кастрат с лысым, как зад, черепом и стеклянными глазами в сопро-вождении мальчика-секретаря, мужеподобная женщина с огромным ненужным бюстом… И вот он увидел своего преследователя, увидел даже с каким-то облегчением. Офицер снял фуражку, обнажив слипшиеся короткие прямые рыжеватые волосы, и стал вглядываться в это скопище пьющих людей. Тристрама так и подмывало помахать ему рукой, чтобы показать, где он, но офицер и так разглядел его довольно быстро и, улыбаясь, подошел к нему.

– Мистер Фокс? Мистер Тристрам Фокс?

– Да. И вы это прекрасно знаете. Присядьте-ка лучше. Если, конечно, вы не хотите забрать меня немедленно.

Черный официант принес Тристраму выпивку.

– Забрать?! – Офицер засмеялся. – А, понимаю. Постойте, – окликнул он официанта, – принесите и мне стаканчик того же. Да, – обратился офицер к Тристраму, – вы совсем как ваш брат. Я имею в виду Дерека. По наружности. Ну а насчет остального я, конечно, не знаю.

– Что вы играете со мной, как кошка с мышкой! – вспылил Тристрам. – Если вы хотите предъявить мне обвинение, так предъявляйте!

Он даже протянул вперед руки, словно мим, изображающий велосипедиста. Офицер расхохотался.

– Примите мой совет, мистер Фокс, – проговорил он. – Если вы совершили что-нибудь противозаконное, подождите, пока другие это обнаружат. У нас и без явок с повинной достаточно забот, изволите ли видеть.

Офицер положил на стол обе руки ладонями вверх, словно показывая, что крови на них нет, и улыбнулся Тристраму доброй улыбкой. Похоже было, что он славный парень, примерно одних лет с Тристрамом.

– Хорошо, – сказал Тристрам, – а могу ли я спросить…

Офицер покрутил головой, словно хотел проверить, нет ли рядом кого-нибудь, кто мог бы умышленно или неумышленно подслушать разговор. Но Тристрам был скромен и выбрал дальний и стоящий отдельно от других столик. Офицер еле заметно кивнул в знак удовлетворения.

– Я не буду называть своей фамилии, – заговорил он. – Ну а звание мое вы сами разберете – капитан. Я работаю в той организации, где ваш брат, видите ли, комиссарит. Вот о вашем брате я и хочу с вами поговорить. Я так понимаю, что братца своего вы не очень любите.

– Не очень, по правде говоря, – проговорил Тристрам. – Но я не понимаю, какое это имеет значение для чего-либо или для кого-либо.

Официант принес капитану алк, и Тристрам заказал себе еще один стаканчик.

– Это будет за мой счет, – заявил капитан. – Принесите два, – попросил он. – Сделайте двойные.

Тристрам поднял брови и сказал: – Если вы собираетесь меня напоить, чтобы я рассказал вам то, чего я не должен рассказывать…

– Да что за вздор! – рассмеялся капитан. – Вы, скажу я вам, очень недоверчивый человек, понимаете ли. И вы это знаете, я так полагаю. Вы знааете, что вы человек недоверчивый, как я догадываюсь.

– Да, я такой, – ответил Тристрам. – Обстоятельства заставляют нас всех быть недоверчивыми.

– Осмелюсь сказать, – продолжал капитан, – что брат ваш, Дерек, весьма преуспел в жизни. Вы согласны? Это так, несмотря на массу кое-каких обстоятельств. Несмотря на свою семейную родословную, например. Но то, что он гомо… это, понимаете, искупает все другие грехи. Грехи отцов, например, понимаете ли.

– Да, он очень высоко взлетел, – согласился Тристрам. – Дерек теперь очень большой человек.

– А вот я могу сказать, что его положение отнюдь не является непоколебимым, отнюдь не является. А что касается того, что он большой человек, так ведь величина – вещь весьма относительная, не правда ли? Да, – согласился капитан сам с собой, – да, это так.