Вождение за нос

Игорь заканчивал разговор с иностранцем, и оба опасливо поглядывали в мою сторону. Да уж, выглядела я, наверное, на редкость по-дурацки. В такой неловкой ситуации я, кажется, никогда не оказывалась.

— Думаю, вам стоит объяснить, чем было вызвано столь резкое вмешательство в конфиденциальный разговор, и будь вы хоть трижды частным детективом, это еще не дает вам прав… — начал Самохин, подойдя наконец ко мне.

— Я все понимаю и приношу вам искренние извинения, — попыталась я наладить отношения. — Но, поверьте, у меня на самом деле были причины нарушить вашу встречу. Меня наняли, чтобы найти статуэтку Мары. Вам, наверное, известно о ней? — Я смотрела на реакцию Самохина. Его лицо не выражало ничего и было абсолютно спокойным. — Так вот, эта в высшей степени раритетная вещь пропала из дома вашего будущего тестя. Вернее, ее заменили копией. Кроме того, в тот день, когда это произошло, Гробовский был убит. Вы являетесь одним из подозреваемых. На перчатке, которую вы потеряли в его комнате, обнаружилось лекарство, вызвавшее смерть Витольда Модестовича. Алиби на это время у вас, господин Самохин, нет. И неизвестный, который сопровождал…

— Я могу все объяснить. То, что вы сейчас мне рассказали, просто чудовищно. И я не могу иметь к этому никакого отношения.

— Я бы не стала так утверждать… Супруга Гробовского рассказала о том, что вы скорее всего вымогали у ее мужа деньги. Она видела, как он достал их из шкатулки, а потом отдал вам…

Игорь поднял руки:

— Подождите! Послушайте, а нам обязательно разговаривать именно здесь? По-моему, обсуждаемые вещи настолько серьезны, что… Я предлагаю поехать ко мне в гостиницу, если вы, конечно, не боитесь, что я могу причинить вам какой-то вред.

— Я вполне могу постоять за себя! — резко ответила я. Еще не хватало, чтобы меня кто-то запугивал.

Когда мы вышли из здания, Самохин поймал такси, открыл передо мной дверцу, а потом, когда я села, закрыл. Со стороны это, наверное, смотрелось просто чудесно — галантный мужчина провожает с аукциона свою спутницу. Но на деле все обстояло с точностью до наоборот.

Александр Петрович ошибся — на сей раз его сын остановился в небольшом частном пансионе, а не в большой гостинице, как делал это обычно. Мы поднялись на второй этаж, Самохин открыл дверь ключом, сдавать который не было необходимости.

— Вы хотите осмотреть мои вещи, очевидно? — обратился он ко мне. — Так ведь поступают все частные детективы?

— Совершенно правы. С вашего позволения я проделаю это немедленно, — откликнулась я на его предложение.

Небольшой кожаный чемодан — вот и все, что было у Самохина с собой. По крайней мере, это касалось того, что обнаружилось в номере. Ему бы никто не воспрепятствовал, оставь он что-нибудь в камере хранения в том же пансионе.

— Татьяна, я понимаю, что вы можете не поверить мне, но другого выхода, кроме как все начистоту рассказать вам, я не вижу. Я антиквар, как и мой будущий и одновременно бывший тесть. Все еще не могу привыкнуть к тому, что Витольда Модестовича уже нет в живых. Хотя, должен заметить, человеком он был отвратительным. Слава богу, его дочери ни одно из его отвратительных качеств не передалось.

Я внимательно слушала, сидя на краешке кровати у раскрытого, словно книга, чемодана.