Вожди четвертого рейха

Штирлиц засучил рукава черного гестаповского мундира и приготовился красть Изауру. Связываться со всякими там рабынями он не очень хотел, но место вождя ему нравилось очень. Он стал искать пути к глупой Мюллеровской Изауре. Ближайший путь лежал через столовую. Здесь обитала близкая подруга Изауры, такая же тупая и неравнодушная к мужчинам, и, тем более, крупная интриганка, толстая Януария. Штирлиц стал наведываться к ней каждый день, называя ее "леди" и "мадам", и за неделю старая негритянка разомлела. Она рассказала Штирлицу, где находится тайное отделение гарема Мюллера, где обитает Изаура, и предупредила, что эта бестия готова броситься на шею и еще кое-что каждому мужчине. Поскольку Мюллер обеспечил то, что Изаура видела только его одного, неудивительно, что она воспылала к нему такой любовью. На то, что молодая мулатка называла его "синьор Леонсио", Мюллер по возможности старался не обращать внимания.

- Януария, - сказал он толстой негритянке однажды вечером, - Я сегодня явлюсь за Изаурой, но я буду не один...

- Кабальо, завел себе женщину! - Януария, приготовившись царапаться, бросилась на Штирлица.

- Не-е, - сказал Штирлиц, отскакивая к печке и принимая оборонную позицию, - Я буду с мужчиной.

Раздался звон битой посуды - Януария выронила стопку тарелок и челюсть у нее также отвисла. От такого потрясения она не могла произнести ни слова, и только жалобно вращала глазами.

- Ну ладно, - сказал Штирлиц, довольный эффектом, который он производит на женщин. - Я пошел...

И он, открыв дверь, послал негритянке воздушный поцелуй и шагнул в темноту.

Вечером он пришел с Борманом. Януария злобно смотрела на партайгеноссе, злясь на Штирлица, обменявшего ее пламенную страсть на такое убожество. Борман, смотря на злобный взгляд Януарии, заволновался и спросил у Штирлица, не бешеная ли эта негритянка и не кусается ли. Штирлиц покрутил пальцем у головы и велел ему не нести бреда.

- Ну, - сказал Борман, весьма обиженный, - где твоя Изаура?

Януария, кряхтя, откупорила в полу дырку тайного люка. Борман в это время, ни чуть не смущаясь, преданными глазами смотрел ей под юбку. Штирлиц полез туда, и через десять минут вылез с Изаурой в руках, говорящей ему "Любимый синьор Леонсио" и целующей в щеку. Штирлиц воротил лицо и жаждал избавиться поскорей от этой смазливой мулатки. Мулатка целовалась с еще большей силой. Штирлиц хотел передать ее Борману, но побоялся, что тот ее уронит, а Мюллер, чего доброго, не примет с поломками и не сделает его вождем.

К утру Штирлиц дотащил Изауру до Мюллера и тут же побежал умываться, так как был красным от губной помады.

- Ну как, сделаешь меня вождем? - спросил он Мюллера, вытираясь им, словно полотенцем.

- Слово джентльмена, - сказал Мюллер, прыгая вокруг Изауры, стремящейся его поцеловать и щелкая свежевставленным передним зубом.

- И меня, - сказал Борман весьма категорично.

- И тебя, - подтвердил Мюллер, прыгая вокруг Изауры, но в другую сторону.

Штирлиц сказал, что если до завтра Мюллер официально не произведет его в вожди, Изауру он заберет обратно. Мулатка, прослышав об этом, прыгнула к Штирлицу целоваться снова. Мюллер сказал, что организует произведение в вожди, как только вернется на место.

- Но Штирлиц... - Мюллер засмущался, не зная, как сказать.

- Говори, не стесняйся, - Штирлиц был пока что в прекрасном расположении духа.

- Видишь ли, Штирлиц, мой народ не сможет принять вождя, если его не будут звать Мюллер...

- И что? - Штирлиц не понимал мысль Мюллера.

- Можно, мой народ будет думать, что ты и Борман - мои родственники?

- Ну, я думаю, можно, - Штирлиц знал наверняка, что, прийдя к власти, он Мюллера назовет Штирлиц, а не наоборот.

- Ну вот, - радостно сказал Мюллер, увековечив тем самым свое имя.

***

В полдень состоялась коронация Штирлица и Бормана. Они официально были названы вождями четвертого рейха, но фамилию им присвоили - и Штирлицу и Борману - Мюллер.

- Штирлиц, а как размножаются Мюллеры? - пастор Шлагг стоял рядом со Штирлицем с новой удочкой.

- Спроси у Бормана, - сказал Штирлиц, отбрасывая пастора подальше.

ЭПИЛОГ

За окном стояла цистерна с молоком и больше ничего не стояло. Товарищ Сталин отвернулся от окна и спросил :

- Послушай, Лаврентий, как там дела у товарища Исаева?

- Коба, Исаев теперь вождь в Бразилии... - грустно сказал Берия, ковыряя в носу и вытирая палец о штору.

- Это нехорошо, - сказал Сталин. - У нас есть для нэго хорошая камера?

- Конечно, Коба, - преданно ответил Берия.

- Так пойди и позаботься, чтобы она через неделю нэ пустовала, - сказал Сталин, кроша сигареты "Camel" в трубку.

- Слушаюсь, Коба, - Берия вышел из кабинета, на ходу составляя ордер на арест Штирлица. Он не мог знать, что Штирлица невозможно арестовать.

Сталин повернулся обратно к окну и некоторое время молча курил, стряхивая пепел с усов на подоконник. Через некоторое время он с презрением выругался и сказал :

- Хе, вождь...

Нажав на звонок, он подождал, пока войдет секретарша и спросил, прищурившись, оценивая полноту ее бедер :

- Послушай, дэвушка, какое сегодня число?