Читаем Вожди и лидеры. Как это было? полностью

Г. Саралидзе: Несмотря на то что XX съезд КПСС обсуждается специалистами на разных уровнях – историками, политологами, философами, – приблизить позиции в оценке того, что же произошло тогда, в феврале 1956 года, на мой взгляд, не удается. Эта тема волнует умы наших сограждан (и не только наших) более шести десятилетий. На вопрос о том, чем именно являлся XX съезд, отвечают настолько по-разному, что иногда у меня складывается впечатление, что разговор идет о разных исторических событиях. При обсуждении данной темы, как правило, звучат такие слова и словосочетания: «очищение», «предательство», «наш Нюрнберг», «попытка сохранить власть», «месть элиты за страх», «желание обезопасить себя от репрессий». Прежде всего, я хотел бы услышать от вас ответ на вопрос: XX съезд – что это было? При этом все-таки уточним: вопрос не о XX съезде как таковом, а о «секретном» (здесь ставлю кавычки) докладе Хрущева, который на нем прозвучал.


Д. Куликов:

Так называемый закрытый доклад.

Что это было? Ответить на этот вопрос одной фразой, наверное, очень трудно. Но возможно. Мне кажется, что это радикальный отказ от построения и реализации такого социалистического проекта, каким он мог бы быть. Потому что, к сожалению, Хрущев решал очень простой и банальный вопрос о собственной власти. Вроде бы нужно было осудить какой-то там культ личности Сталина. Вообще-то, вот с этого и начались все наши проблемы. Вот умер Сталин, вы называете его тираном, диктатором, как угодно. Закончилась сталинская эпоха. Есть правящий класс в лице номенклатуры ЦК КПСС. Вот вы собрались – проанализируйте годы советской власти, прошедшие с революции. Ответьте на вопросы: что вы построили, как устроена власть, как устроено общество? Каким может быть следующий шаг? Что было правильно, а что неправильно? Ничего из этого номенклатура не обсуждает. И Хрущев ничего из этого не обсуждает. Они обсуждают культ личности. Это даже не пятое, а двадцать восьмое колесо в телеге первого в мире социалистического государства. Но обратите внимание, есть нюанс: осудили культ личности, а через несколько лет сняли Хрущева за волюнтаризм и субъективизм в принятии решений. Скажите мне, дорогие друзья: есть разница между культом личности и властью одного человека и волюнтаризмом и субъективизмом другого человека? Никакой разницы нет. Слова разные, а ситуация одна и та же. Хрущев перечеркнул всю предыдущую эпоху для сохранения собственной власти. А дальше посыпались ошибки. Ведь когда Хрущев сказал, что мы к 1980 году построим коммунизм, в принципе, произошло страшное, прежде всего с образованным и управляющим слоем в советском проекте. Люди не понимали: зачем так врать-то всей стране и всему миру? Уже тогда было очевидно, что коммунизм к 1980 году – это ложь. Начиная с того, что ни проекта, ни замысла, ни ответа на вопрос, каким должен быть этот коммунизм, не существовало. Тем не менее к 1980 году он должен быть построен. Когда дожили до 1980 года, подтвердилось то, что это было вранье. Но удар был уже гораздо слабее. Самый серьезный удар по управляющей элите был нанесен, когда была поставлена такая цель. Поэтому, с моей точки зрения, этот «секретный» доклад нужен был для обоснования Хрущевым собственной власти. Ни одной проблемы советского проекта этот доклад не вскрывал. Вопроса о том, как могло получиться, что установился культ личности и соответствующая диктатура, как это произошло, не прозвучало. Не было ни одного слова об этом ни в «секретном» докладе, ни в каком-либо анализе, ни в обсуждениях. Осуждали Сталина-узурпатора. А где партия была? Передовой отряд рабочего класса, флагман, «ум, честь и совесть», как позже говорили? Никто этого не обсуждал. Как и того, что нужно сделать, чтобы все изменить. Была необходима дымовая завеса, которая позволяла бы Хрущеву, по большому счету, делать то же самое, что делал Сталин. Да, при Хрущеве не было таких репрессий. Просто уже некого было репрессировать. Но решения-то все принимались точно так же – от кукурузы до коммунизма.


Г. Саралидзе:

Армен?


Перейти на страницу:

Все книги серии Наш XX век. Как это было?

Оттепель. Как это было?
Оттепель. Как это было?

Оттепель – начало новой эпохи, которая ставила своей задачей изменение общественно-политической жизни, внутренней и внешней политики государства. Осознание последствий сталинского режима, появление свободы слова, открытость Западному миру соседствовали с массовыми беспорядками, протестными выступлениями и Карибским кризисом.• Оттепель – новый период борьбы за власть или культурное явление?• Что привело к началу Карибского кризиса?• Можно ли было остановить распад соцлагеря?В новой книге серии «Наш XX век. Как это было?» историк Армен Гаспарян, политолог Дмитрий Куликов и радиоведущий «Вести FM» Гия Саралидзе разбираются в достижениях и упущенных возможностях Советского Союза того периода.

Армен Сумбатович Гаспарян , Гия Саралидзе , Дмитрий Евгеньевич Куликов , Дмитрий Куликов

Приключения / Публицистика / Исторические приключения
Вожди и лидеры. Как это было?
Вожди и лидеры. Как это было?

Историю XX века переписывали не один раз, а потому до сих пор нелегко разобраться в вопросе о роли личности в истории.• Кто определял ход исторических событий и вершил судьбы жителей страны?• Кто был выдающимся лидером, а кто «кровавым тираном»?• Какие обстоятельства, общественные силы и личные качества выдвинули их на историческую сцену?Историк Армен Гаспарян, политолог Дмитрий Куликов и радиоведущий «Вестей FM» Гия Саралидзе рассуждают о лидерах, отношение к которым в нашей стране остается сложным. Владимир Ленин – великий вождь или великий манипулятор? Феликс Дзержинский – верный рыцарь революции или хладнокровный палач? Михаил Суслов – сноб или главный заступник партийной идеологии?Об этом и многом другом читайте в книге «Вожди и лидеры. Как это было?».

Армен Сумбатович Гаспарян , Гия Саралидзе , Дмитрий Евгеньевич Куликов

Публицистика

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное