Вожди и разведка. От Ленина до Путина

Еще одна встреча Бартлетта с Большаковым состоялась в Национальном пресс-клубе в Вашингтоне 24 октября. На ней журналист показал Большакову двадцать фотографий ракетных установок. В правом верхнем углу каждого снимка была надпись: «Только для показа президенту». «Н, что вы на это скажете? — спросил Бартлетт. — Держу пари, вам точно известно о присутствии ваших ракет на Кубе». Большаков невозмутимо просмотрел фотографии и так же невозмутимо прокомментировал виденное: «Я никогда не видел этих фотографий и понятия не имею, что на них изображено. Возможно, поля для бейсбола?».

25 октября фотографии были опубликованы. В этот день Бартлетт позвонил Большакову и поинтересовался: «Ну как, Георгий, есть ваши ракеты на Кубе или нет?». — «Нет». — «Хорошо, Бобби просил меня передать вам, что они там есть. Сегодня Хрущев подтвердил это. Президент только что получил телеграмму из Москвы». Впоследствии Большаков признавался, что это прозвучало как гром среди ясного неба.

Дальнейшая судьба Георгия Большакова оказалась невеселой. После того как американская пресса стала писать о том, что он является секретным агентом, советское руководство вынуждено было отозвать его. Правда, американские спецслужбы да и сам президент знали правду о нем и раньше, но они были заинтересованы в поддержании канала неофициальной связи. Вернувшись в Москву, незаурядный разведчик никак не был отмечен. Его направили на работу «под крышу» в АПН. Он надеялся получить какое-то новое, интересное назначение. Но после падения Хрущева в октябре 1962 года все его надежды рухнули. Он опустился, стал пить и был уволен из разведки. Академик Фурсенко вспоминает, что встретился с Большаковым на конференции участников Карибского кризиса в 1989 году в Москве. Он производил приятное впечатление и был интересной личностью, собирался продиктовать свои мемуары. Но, как и многих талантливых русских людей, водка сгубила его. Недавно о нем вспомнили и посмертно наградили орденом «Знак Почета».

После дезавуирования Большакова как участника переговоров таковым оставался резидент внешней разведки Феклисов. Выше говорилось о встречах Феклисова со Скали. Некоторые историки полагают, что именно заявление Феклисова в ресторане «Оксидентал» создало основу для разрешения кризиса. Другие же опровергают это мнение по причине изложенной выше. Кроме того, напоминают, что у него не было агентуры в правительственных кругах и свои телеграммы он составлял на основе сообщений прессы или того же Скали.

Но обстановка еще не становилась нормальной. Все 42 советские ракеты, боеголовки к ним и стратегические бомбардировщики Ил-28 были готовы ринуться в любую минуту в последний бой. 27 октября советские зенитки сбили над Кубой американский разведывательный самолет У-2.

Так или иначе, 28 октября Хрущев объявил, что все ракетные базы на Кубе будут ликвидированы. В ответ США заверили, что не станут вторгаться на Кубу и что ракеты «Юпитер» в Турции, чей срок действия подходит к концу, будут вывезены. Вывоз «Юпитеров» стал важной бескровной победой Хрущева, хотя наши СМИ не делали из нее сенсации. Дело в том, что переговоры по этому вопросу велись по тайному каналу связи, в частности, через Большакова, а советское предложение, изложенное в открытом послании об обмене ракетами, оказалось для США неприемлемым, так как выглядело бы уступкой, которая могла загубить предвыборные планы президента, в чем Хрущев не был заинтересован. Фактически же США дали устное согласие на то, что такой обмен состоится, и обещали, что ракеты из Турции вскоре будут убраны. Это было секретное соглашение, и оно было выполнено. А слово «устаревшие» было внесено в него для успокоения американских «ястребов».

Итак, кризис был урегулирован. Но для предотвращения подобных ситуаций с той пора была установлена прямая телефонная связь между президентами СССР (России) и США.

Правда, осталось одно «но». Вопрос о выводе ракет не был согласован с Фиделем Кастро. Он решительно возражал против их удаления и даже распорядился окружить район установки ракет своими солдатами. Он избегал встречи с советским послом, а прибывшего в Гавану Микояна встретил довольно натянуто. Но в дело вмешался «господин случай», трагический для Микояна, но решительно изменивший ход событий. Непосредственно перед первой рабочей встречей с Микояном, 3 ноября, Кастро получил от Хрущева телеграмму о смерти жены Микояна, Ашхен, матери пяти прекрасных сыновей, с которой он прожил в любви и согласии 40 лет. Мужество Микояна, его стойкость, отказ лететь в Москву произвели на Фиделя такое впечатление, что он растрогался, и дальнейшие переговоры с Микояном стали, хотя и трудными, но доверительными и привели к возврату прежних дружеских советско-кубинских отношений.

Как Хрущев относился к разведке и разведчикам

29 сентября 1960 года он стоял перед толпой репортеров на тротуаре у здания советского представительства при ООН.