Вожди и разведка. От Ленина до Путина

Вместе с тем объективности ради надо сказать, что подобным же образом поступали и представители самого ГРУ. Крахмалов писал: «В августе 1981 года один из афганских министров подготовил объективный доклад о военно-политической обстановке в стране и устно доложил Кармалю. Копия доклада оказалась у меня и была срочно передана в Москву. Через несколько дней посол и представитель КГБ получили из Москвы телеграммы с содержанием этого доклада. К Табееву (посол СССР в Афганистане. — И.Д.), видимо, были серьезные претензии, поскольку он настойчиво пытался выяснить, кто же является «автором» донесения? Это был именно тот случай, когда я не мог предварительно ознакомить посла с документом, поскольку, прочитав его, он легко вычислил бы источник информации, что шло вразрез с правилами конспирации в нашей работе».

Присутствие в стране воинского контингента, постоянные контакты с населением и местными властями на самых разных уровнях позволяли представителям ГРУ собирать достаточно достоверную информацию, проверять и перепроверять ее, что было недоступно представителям других ведомств. По этому поводу генерал-полковник Громов, касаясь работы «ближних соседей», не без иронии замечает: «Я не исключаю, что некоторые доклады разведки, ложившиеся на стол большим московским начальникам, на самом деле оказывались бредом какого-нибудь обкурившегося анашой душмана».

Однако начиная примерно с 1985 года разведки начали действовать согласованно. В штабе 40-й армии ежедневно проводились координационные совещания с участием представителей всех ведомств и посольства, на которых совместно анализировались полученные данные. Но, как известно, на ход событий это повлияло мало. Афганская война протекала в точном соответствии с продвижением военных и закончилась бесславным выводом наших войск из Афганистана в феврале 1989 года.

Внешняя разведка в лице ее руководства принимала активное участие в принятии решения о выводе войск из Афганистана. Крючков сначала в качестве ее начальника, а затем и Председателя КГБ поддерживал личные контакты с Наджибуллой.

Еще осенью 1981 года Политбюро одобрило предложение МИДа, поддержанное Андроповым и Устиновым, об организации дипломатического процесса, который привел бы к созданию условий, позволяющих вывести наши войска из Афганистана. В соответствии с этим уже в начале 1982 года начались непрямые переговоры под эгидой ООН между Афганистаном и Пакистаном, где дислоцировались основные оппозиционные кабульскому режиму силы. В ноябре того же года во главе партии и государства встал Андропов. В марте 1983 года в беседе с Генсеком ООН Пересом де Куэльяром он сказал о своем стремлении к мирному разрешению афганской проблемы и откровенно перечислил мотивы, по которым считал это необходимым. Тогда же представитель ООН на переговорах заявил, что «документы готовы к подписанию на 95 процентов». А оставшиеся 5 процентов как раз и были самыми трудными — они касались сроков и порядка вывода советских войск. Не помешай этому тяжелая болезнь Андропова, этот вопрос был бы решен еще в 1983 году.

После смерти Андропова переговорный процесс вяло, но продолжался. В самом Политбюро и Комиссии по Афганистану не было единства по поводу статуса партии НДПА в будущем Афганистане. По мнению одних, НДПА должна была еще до вывода советских войск уступить свою долю власти и создать коалиционное правительство. Противоположную позицию занимали Шеварднадзе и Крючков. Первый из каких-то своих хитрых соображений, второй, видимо, исходя из поставляемой ему неточной информации. Они считали, что и после вывода войск НДПА сможет сохранить свою единоличную власть. Горбачев по этому вопросу, как обычно на словах, поддерживал то одну, то другую сторону, а по существу, предоставлял свободу действий Шеварднадзе и Крючкову. В 1987 году по их инициативе появилась идея «избрания» Наджибуллы президентом на безальтернативной основе, чтобы «укрепить его позиции», что и было исполнено, но на самом деле еще больше ухудшило положение.

В начале февраля 1988 года Горбачев должен был выступить с заявлением о точной дате вывода советских войск. Но опять же по настоянию Шеварднадзе была внесена поправка: «Вывод войск можно было бы начать в мае…». За нее проголосовали все члены Политбюро, и с проектом заявления для ознакомления с ним Наджибуллы в Кабул вылетел Крючков. И в самый последний момент перед подписанием решения Политбюро Горбачев внес в него поправку с точной датой: 15 мая 1988 года. Крючкову вдогонку была направлена соответствующая телеграмма.

Незадолго до начала вывода войск Шеварднадзе опять-таки при поддержке Крючкова предлагал заключить с Афганистаном новый договор о взаимной помощи, допускающий при определенных обстоятельствах вновь ввести туда советские войска. Это попахивало авантюрой, и Горбачев решительно воспротивился ей.

Еще несколько зарубежных операций из эпохи Брежнева