Вожди народа и вожди интеллигенции

Но я это пишу не к тому, чтобы бросить тень на, повторю, симпатичного мне храброго рубаку Бенкендорфа, а к тому, с какой лёгкостью и гордостью писал о своих любовных похождениях Бенкендорф, нимало не заботясь о том, чтобы скрыть фамилии дам от компрометации.

 

Так вот, судя по воспоминаниям Бенкендорфа в этой части, он жил в эпоху, когда сексуальные похождения стали единственным развлечением, если не основным занятием, которое было по уму тогдашнему дворянству, уже начавшему жиреть от безделья. Если ты был дворянин, но не имел любовницы, то был второсортным в глазах остальных дворян. С другой стороны, это касалось и женщин-дворянок, отдающих детей кормилицам и изнывающих от скуки, – если дамы не имели любовников или хотя бы одного, то они в глазах товарок были как бы негодными. Короче, «я другому отдана и буду век ему верна» – это совсем не про ту эпоху. Это мечта тогдашних кобелирующих мужчин. Поэтому надо ещё и удивляться, что А.С. Пушкина застрелили на дуэли аж на 38 году жизни, а Лермонтова – на 27-м. Могли и раньше.

 

Вот, собственно, всё, что в этих мемуарах заставило меня по-новому взглянуть на тот исторический период.

 

Теперь вернусь к заявленной теме – о вождях народа и паразитов этого народа, о тяжести «шапки Мономаха» и о том, какой страх вызывает эта тяжесть.

 

Кто вам рассказывает об управлении государством

 

Мне уже не один раз приходилось указывать на то, что о власти в государстве особенно часто пишут люди – историки или журналисты, – которые не просто не знакомы с тем, «как там на верху и что», не только не имеют ни малейшего опыта управления людьми для реализации какого-либо дела, но и фантазии не имеют, чтобы хоть как-то представить себе не только смысл управляющих решений власти, но даже мотивы или интересы тех, кто у власти находится.

 

Судя по их описаниям каких-то событий с участием государственных деятелей, эти историки и журналисты описание государственного деятеля начинают с того, что представляют себя на месте этих государственных деятелей (что понятно). Но далее они свои убогие жизненные представления и мотивы приписывают этим деятелям – а вот это уже и смешно, и противно одновременно. Поскольку в описании этих интеллигентствующих дебилов, государственные деятели предстают не теми, кем они были на самом деле, а интеллигентствующими дебилами – тупыми, подлыми и злобными.

 

Скажем, не только Сталину, а и вообще всем, так сказать, самодержцам, приписывают желание убить всех конкурентов их власти. И это понятно, если учесть, кто именно это приписывает Сталину и остальным. Ведь сами эти историки и журналисты, добираясь до своих кормушек на исторических факультетах и в редакциях, готовы были убивать своих конкурентов, посягающих на вожделенные кормушки. Вот, значит, и Сталин был таким же.

 

А как этим историкам и журналистам иначе представлять мотивы Сталина, исходя из их собственного жизненного опыта? Да в этих куриных мозгах иного представления быть и не может!

 

И им не объяснишь, что у Сталина, как руководителя настоящим делом, никогда не было большей ценности, нежели толковые подчинённые, способные самостоятельно реализовать нужные государству цели. И если таких подчинённых убивать, как конкурентов, то тогда самому придётся делать ту работу, которую делали они.

 

Посему, если Политбюро (а Сталин был всего лишь членом Политбюро) принимало решение казнить какого-либо Рыкова или Бухарина, то можно не сомневаться, что эти Рыков или Бухарин десять раз сами заслужили свою казнь, и стократно требовалось отвратить от подобных «подвигов» всех остальных желающих идти путём Рыкова и Бухарина.

 

Но кому понять Сталина? Людям, которые никогда не делали никакого дела силами подчинённых? Дебилам, уверенным, что «нет ничего слаще власти»? Вот современный, даже не журналист или историк, а прям-таки «специалист» в «области власти» пишет: