Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги

Закончилось все это для немецкого режиссёра печально. Он не получил ни обещанного ему журнала на немецком языке, ни немецкого театра, ни возможности снять антифашистскую картину. Вопрос о нём ставился в 1935 году на Оргбюро ЦК, но потом был снят Ежовым и Андреевым. Но добраться до режиссёра по-серьёзному Ежову не удалось, – в 1936 году тот отбыл во Францию, а затем в США.

Или ещё одна выдержка из записей Бориса Шумяцкого – о просмотре фильма-оперетты «Гармонь».

–  Со второго ролика и до конца И. В. стал выражать неудовольствие рядом сцен. Особенно резко критиковал переигрывание путём внешней «весельчинки» и длиннот.

Сталин: Второй раз смотреть её не пойдём.

Жданов: Какой тут второй раз, когда в первый едва доглядели. Картина отчаянно примитивна, и отсюда всякая фальшь сильно выглядывает.

Каганович: Эх, били мы, били на ЦК кинематографистов. Видно, недостаточно.

Шумяцкий: Видно, одного битья недостаточно. На нём одном таких новых и труднейших жанров не поднимешь.

Слова Бориса Шумяцкого оказались пророческими. В том числе и для него самого. После поездки для ознакомления с опытом кинодела в США он замышлял создание «Советского Голливуда» в Крыму и слишком часто говорил об отставании нашего кинематографа, его материальной базы, плохом качестве плёнки и пр. Одним из последних опубликованных документов Шумяцкого является его записка Молотову 4 января 1938 года о кинофикации Большого Кремлёвского дворца, в которой он говорит о том, что «неиспользование импортной звукозаписывающей аппаратуры не должно быть допущено» и о покупке американской аппаратуры стоимостью около 340 тысяч рублей.

Безусловно, Шумяцкий прекрасно понимал и шаткость, и опасность своего положения. Ведь когда ещё несколько лет назад Сталин с соратниками смеялись над репликами одного из создателей «Весёлых ребят» сценариста Николая Эрдмана, тот уже отбывал срок в лагере под Енисейском. И его имя из титров фильма тоже уже исчезло. Табличка с фамилией Шумяцкого была снята с его кабинета 8 января 1938 года. Через несколько месяцев он был арестован и приговорён к высшей мере наказания «за попытку организовать в просмотровом кинозале в Кремле террористический акт против товарища Сталина». 29 июля 1938 года приговор привели в исполнение.

Маршруты советской киномузы крайне причудливы. Место расстрелянного Шумяцкого во главе Комитета по делам кинематографии занял начальник управления НКВД по Воронежской области Семён Дукельский, который целый год искал в ведомстве «врагов народа». По воспоминаниям людей, имевших в то время отношение к советскому кино, это был человек фантастической глупости и некомпетентности. Единственным его «кинематографическим опытом» была работа в молодости тапёром – музыкантом, сопровождавшим игрой на пианино немые фильмы. Судя по воспоминаниям кинематографистов, ему принадлежал проект реорганизации кинопроизводства, по которому все режиссёры и все сценаристы перенумеровывались от № 1 до № 100. Производство фильмов по замыслу Дукельского должно было происходить по следующему принципу: режиссёр № 1 ставит сценарий сценариста № 1; режиссёр № 2 – сценариста № 2, № 5 – № 5, и так далее до сотни. С таким пониманием искусства он продержался на своём посту год. В 1939 году получил орден Ленина и ушёл на повышение – наркомом Военно-морского флота. Во время войны был уполномоченным ГКО на оборонных заводах в Челябинской области, а закончил карьеру заместителем министра юстиции.

В 1939 году фильмы Сталину начал показывать Иван Григорьевич Большаков, бывший до этого управляющим делами Совнаркома. Поначалу называя «кинематографию» «кимографией», был очередной мишенью острых на язык киношников, но удерживался на своём посту 14 лет. И остался жив, стал кандидатом наук и союзным министром!

Рассказывают, что он никогда, даже на прямой вопрос самого Сталина, не отвечал прямо, не давал свою оценку фильма. В этой феноменальной способности почти всегда умолчать по поводу, «хороша кинокартина или нет» Большаков превзошёл даже сталинских соратников из Политбюро, которые до вынесения вердикта Вождём изворачивались как могли. Ибо осознавали характер последствий в случае расхождения с его оценкой.

Большаков как-то сам про себя сказал: «Я всего лишь извозчик, перевозящий коробки с кинолентами». В результате он не только продержался до кончины Сталина, но и стал в конце концов первым заместителем министра культуры, дожив до преклонного возраста (умер в 1980 году в возрасте 77 лет).