Вожди СССР

Газеты даже посылали корреспондентов в литовский город Мариямполь на могилу капитана Красной армии Андрея Арманда. Краеведы клялись, что павший смертью героя в боях с немецко-фашистскими оккупантами и похороненный там в 1944 году гвардии капитан — внебрачный сын Инессы Арманд и Владимира Ильича Ленина. Арманд и Ленин тайно любили друг друга, родили сына, но вынуждены были расстаться. Такова версия самой необычной любовной истории времени революции.

«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда прежде, какое большое место ты занимал в моей жизни.

Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась бы без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?

Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты “провел” расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя».

Это единственное сохранившееся личное письмо Инессы Федоровны Арманд Владимиру Ильичу Ленину. Остальные письма она уничтожила. Такова была просьба Ленина. Он уже был лидером партии и думал о своей репутации. А она думала о нем и продолжала его любить:

«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил к Надежде Константиновне, я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только затем в связи с переводами и прочим я немного попривыкла к тебе.

Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…»

Ленин был одним из самых знаменитых людей эпохи. Люди шли за него на смерть, горы сворачивали и правительства свергали, расталкивали друг друга только ради того, чтобы увидеть его одним глазком. Наверное, он, став таким популярным, нравился и женщинам. Но только одна из них любила его так сильно, горячо и бескорыстно, так слушалась его во всем. И потому погибла.

«Ну, дорогой, на сегодня довольно. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе — я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли.

Крепко тебя целую.

Я написала также Надежде Константиновне».

И это, пожалуй, самый интересный пассаж в письме. Выходит, жена, Надежда Константиновна Крупская, знала о романе мужа с Арманд и не порвала не только с ним, но и с ней?

Крупская была, говоря современным языком, «заочница», то есть женщина на воле, которой зэки пишут обширные и жалостливые послания. Ленин переписывался с ней, сидя в петербургской тюрьме. Как это принято среди зэков, стал называть ее невестой. Обычно заочницам обещают, выйдя на свободу, жениться на них. Но Крупская сама была арестована. Она получила три года ссылки и попросилась в село Шушенское Минусинского уезда к жениху.

Они, верно, хотели заключить что-то вроде фиктивного брака, дабы облегчить себе жизнь, а соединились навсегда. Административно-ссыльная Крупская приехала к Ленину с матерью, Елизаветой Васильевной, набожной женщиной, воспитанницей Института благородных девиц. Надежда Константиновна с матерью не расставалась. Теща зятю попалась золотая. Она-то и наладила молодым быт.

Крупская вспоминала:

«Летом некого было найти в помощь по хозяйству. И мы с мамой воевали с русской печкой. Вначале случалось, что я опрокидывала ухватом суп с клецками, которые рассыпались по исподу. Потом привыкла. В октябре появилась помощница, тринадцатилетняя Паша, худущая, с острыми локтями, живо прибравшая к рукам все хозяйство…»

Не будь тещи, не видать Ленину домашнего уюта. Умение вести хозяйство не было сильной стороной Надежды Константиновны.

После смерти Ленина в Москве открыли посвященный ему музей. В одном из залов экспонировалось пальто Владимира Ильича (небольшое по размеру, посетители поражались, каким же невысоким был вождь). Кто-то из лекторов удивился:

— А почему же на пальто разные пуговицы, кто их пришил?

Крупская рассмеялась:

— Ну, если разные, то это, наверное, я пришила.

Когда теща умерла, они даже обеда не готовили, ходили в столовую. А Ленин с юности страдал желудком; усаживаясь за стол, озабоченно спрашивал: «А мне можно это есть?» Хотя в еде был неприхотлив. В эмиграции в Париже вместе с ним жил Григорий Евсеевич Зиновьев, будущий хозяин Ленинграда и председатель Исполкома Коминтерна. Зиновьев потом рассказывал, как в Париже Ленин по вечерам «бегал на перекресток» за последним выпуском вечерних газет, а утром — за горячими булочками:

— Его супружница предпочитала, между нами говоря, бриоши, но старик был немного скуповат…