Возлюбивший войну

Сразу за Эйпеном он организовал серию ожесточенных групповых атак. Вначале на нас набрасывалось небольшими волнами – в лоб или с хвоста – штук двенадцать ФВ-190 или МЕ-109, летевших то на одной с нами высоте, то чуть выше или ниже; приближаясь к нам или пронизывая наш строй, они вели непрерывный огонь, а налетая с тыла, проносились вперед и атаковали головное соединение. Такие атаки по воздействию на нас ничем не уступали массированному зенитному огню и поддерживались ударами двух-пяти истребителей – они действовали самостоятельно и появлялись с трех, девяти и одиннадцати часов, либо на одной высоте с нами, либо ниже. Не оставляли нас своим вниманием и одиночные самолеты противника. Они нападали под большим углом, с разных направлений и с разных высот. Атаки звеньями перемежались с ударами целых эскадрилий истребителей в строю «колонной»; лобовые атаки велись тоже звеньями в эшелонированных колоннах, то есть цепочкой, построенной в высоту, когда каждый самолет летел выше предыдущего. Те истребители-одиночки, что поддерживали групповые атаки, были вооружены пушками или ракетами, а наши пулеметы не наносили ни малейшего урона самолетам противника, поскольку они успевали выходить из атаки вне досягаемости нашего огня.

В конце захода истребители резко набирали высоту и скрывались в сгустившихся к тому времени перистых облаках, где, по моим предположениям, быстро перестраивались, потому что уже через несколько секунд появлялись снова, стремительно пробивая облачность вниз, готовые к новому нападению.

Сейчас я рассказываю о пережитом так, словно отчетливо наблюдал и успевал разобраться в сложных маневрах противника. В действительности все, что я видел, ощущал и слышал тогда, состояло из серии мгновенно промелькнувших эпизодов, вибрации машины, слабого запаха пороха в нашем самолете, выкриков о великих небесных часах, проклятий, обмена репликами о переворотах через крыло, пике, крутых наборах высоты и, увы, о падающих «крепостях».

– Иисусе Христе, валится машина «Крысы не задержатся»! – крикнул Малыш Сейлин; из своего гнезда внизу он видел, как один за другим падали наши самолеты.

Чонг. Бенни Чонг. Гроза из Миннесоты. Неистощимый насмешник с глазами спокойными и задумчивыми, как лесные озера его родного северного штата. Бенни… Как часто мы шутили вместе с ним в нашем бараке!

Длительное молчание.

Потом заговорил Хендаун:

– Внимание! Следите!.. В направлении трех часов, вверху. Возьми его на себя, Брегнани. У меня тут тоже есть чем заняться.

5

Я увидел самолет с желтым носом и ярко-красным обтекателем втулки воздушного винта. На расстоянии истребители казались скользящими тенями-силуэтами с опознавательных таблиц: ФВ-190, МЕ-109, МЕ-110 узнавались без труда, однако менее знакомые МЕ-120, ХЕ-113 распознать было труднее, но все они находились здесь – все, вся компания. «Фокке-вульф» с одним белым и другим черным крылом. Фюзеляжи преимущественно синей, серой и зеленой окраски. Оранжевый нос и такая же втулка обтекателя. Самолеты проносились мимо, и хотя я понимал, с какой опасностью связано их появление, все же они казались мне чем-то нереальным. Красные и желтые носы. Теперь я уже привык к тому, что они не летят, а как бы скользят. Теперь это не вызывало у меня удивления, но что каждая из этих машин могла в любой момент покончить с нами, никак не укладывалось в моем сознании, даже после двадцати двух боевых вылетов и почти законченного двадцать третьего. А еще выше непрерывно кружил одинокий самолет. Все МЕ-120 были выкрашены в серебристый цвет, а Ю-88, бомбившие нас, в серый, черный и серебристый. Уже после того, как наши истребители оставили нас, я заметил ФВ-190, раскрашенный под «тандерболт», и МЕ-109 с опознавательными знаками английских ВВС. В некоторых звеньях крылья самолетов пестрели черными и желтыми полосками, как туловища шмелей.

Экстравагантная раскраска тревожила, она говорила об индивидуальности и отличительных особенностях не машин, а тех, кто сидел за штурвалами. На мгновение я вспомнил о мертвом немецком пареньке в воронке в тот день, когда мы занимались спортом в Пайк-Райлинге.

Заметили ли немцы, пролетая мимо нас, раскинувшуюся на корпусе «Тела» в сладострастной позе обнаженную женщину? И если заметили, то не мелькнула ли у них беспокойная мысль, каков же тот, кто ведет этот самолет?

6

Мерроу продолжал придираться к стрелкам.

Первые две группы немецких истребителей отстали от нас через шесть минут после Эйпена. Я видел, как они отворачивали и шли на снижение.

Но едва исчезали одни, как появлись другие и снова набрасывались на нас, и казалось, атакам не будет конца. Во время полета мы видели, как истребители поднимались с аэродромов, расположенных вдоль нашего курса, как после очередного вылета приземлялись для заправки горючим и как навстречу нам взмывала ввысь новая стая.

Прайен приступил к проверке кислородного оборудования.

– Поторопись, – распорядился Мерроу. – Поживее, поживее, мальчик!

Еще никогда проверка не проходила у нас так быстро. Ответили все члены экипажа.