Возлюбленная горца

Джеймс хотел наотрез отказаться, но тут вдруг подумал: «А ведь не помешает лишний раз убедиться в том, что Давина не выйдет за Малколма».

Коротко кивнув, Джеймс произнес:

– Что ж, если тебе это доставит удовольствие, то я сделаю это.

Глава 11

– Немедленно перестань ныть, иначе сама будешь искать дорогу до замка, – сказал Джеймс своей строптивой племяннице, сопроводив угрозу взглядом, от которого и бывалым воинам становилось не по себе.

– Не надо так, Джеймс! – воскликнула Давина, вступившись за девочку.

– Ты хочешь сказать, что ее визг не действует тебе на нервы?

– Может, этот звук и не очень приятен, но ведь ты должен понять, что малышка напугана, – заметила Давина.

– У меня пальчик болит, – жалобно протянула Лилея, демонстрируя Джеймсу уколотый палец.

– Вот видишь, она не только напугана, но еще и поранилась, – сказала Давина.

«Да в своем ли они уме? – думал Джеймс. – Поранилась? Чем? Хвойной иголкой? А если бы она настоящей иглой укололась, то мы бы, верно, оглохли от ее визга!»

– Мы ее оба предупреждали не раз, чтобы не трогала остролист, – пробурчал Джеймс. – Сама виновата, что укололась.

Давина строго смотрела на девочку, но голос ее был мягким и ласковым, когда она тихо сказала:

– Милая, не надо трогать колючие ветки. Ты поняла?

Джеймс видел, как Лилея надула губы. Все она прекрасно слышала, и все она поняла – вот только не желала подчиняться!

Джеймс уже не раз пожалел о том, что согласился взять Давину с собой в лес. Он и сам не вполне понимал, какие чувства испытывал к Давине, одно лишь знал точно: она заставляла его страдать. Когда Давина предложила взять с собой на прогулку Лилею, он был только за – рассчитывал, что девочка создаст между ними нечто вроде защитного барьера, сгладит остроту боли, которую неизменно вызывало у него присутствие Давины. Увы, ему и в голову не могло прийти, что Лилея не сгладит ситуацию, а, напротив, обострит ее.

– Уже темнеет, – сказал Джеймс. – Мы отъехали от замка гораздо дальше, чем я собирался. Пора возвращаться.

– Но я хочу собрать еще плюща… – заныла Лилея. – Ой, там что-то есть! – вдруг радостно воскликнула девочка и помчалась по скользким камням к скале, покрытой какой-то зеленой растительностью.

– Лилея, вернись на тропинку! Опасно бегать по камням, упадешь! – закричала Давина, бросившись следом за девочкой, но та сделала вид, что не слышала, и убегала все дальше.

– Черт бы ее побрал! Она что, мох от плюща отличить не может? – проворчал Джеймс.

С неба посыпалась ледяная крупа, и он стал торопливо заталкивать найденные ветки в седельную сумку. Покончив с этим, Джеймс погладил по шее уставшего жеребца, затем взглянул на Давину, пытавшуюся догнать несносную девчонку. Сам он не собирался участвовать в этой игре в догонялки. В конце концов, это не он придумал взять с собой маленькую бестию. Пусть теперь сама отвечает за последствия своих решений.

Джеймс в очередной раз посмотрел на небо, сыпавшее крупным градом.

– Что они там застряли? – пробурчал он себе под нос.

И тут вдруг раздался отчаянный визг Лилеи:

– Помогите! Я падаю!

Джеймс нахмурился, скрестив руки на груди. Он нисколько не сомневался в том, что его племянница просто играла, приглашая их с Давиной погоняться за ней.

– Джеймс, пожалуйста, скорее сюда! – крикнула Давина.

Тяжко вздохнув, Джеймс неспешно пошел на крик. Ему надоели эти детские шалости. Надоело потакать капризам несносной девчонки. Он устал, замерз, и больше всего ему сейчас хотелось поскорее вернуться домой, сесть у огня и выпить кружку горячего пряного вина.

Он увидел Давину, как только поднялся на гребень скалистого холма. Что ж, теперь стало понятно, почему Лилея внезапно пропала из виду.

– Осторожно, – предупредила его Давина, но он и сам чувствовал, как скользят подошвы по обледеневшим камням.

Джеймс едва не скатился к расщелине между камнями. Осмотревшись, спросил:

– Где же девочка?

Глаза Давины расширились от ужаса, и она прошептала:

– Я не могу ее найти. Я слышала ее крик, но теперь она молчит.

– Лилея, немедленно покажись! – теряя терпение, заорал Джеймс.

Ответом ему был жалобный стон. И доносился он… откуда-то снизу. Джеймс с Давиной обменялись взглядами.

– Ты слышала? – спросил он.

– Да, конечно. Но как она успела убежать так далеко?

Джеймс почесал в затылке.

– Ты меня спрашиваешь? Похоже, она притягивает к себе неприятности, словно варенье – мух.

– Да, верно. Она жить не может без приключений, – сказала Давина, стараясь не думать о худшем.

– Ее избаловали, вот и все.

– Лилея, где ты?! – прокричала Давина.

В ответ – тишина.

А потом вдруг раздался жалобный голосок:

– Я здесь, внизу!

И тут же послышался плач.

Джеймс осторожно наклонился, упершись пятками в землю, и заглянул в расщелину.

– Лилея, ты здесь?! – крикнул он.

– Помогите мне, дядя Джеймс. Пожалуйста!..

Услышав страх в голосе ребенка, Джеймс вполголоса выругался.

– Ты ударилась? – спросил он.

Девочка снова заплакала.

– Я хочу отсюда выбраться, – проговорила она, то и дело всхлипывая.

– Должно быть, она поскользнулась, когда бежала, и провалилась в расщелину, – сказала Давина. – Господи, она ведь могла погибнуть!