Возлюбленная Пилата

Араб открыл глаза и рассмеялся:

— Ты любопытен, не так ли?

— Любознателен. Я же должен знать, продвигается ли наш великий план. Или, быть может, нам придется предпринимать что-нибудь другое.

— План удастся.

После короткой паузы Нуман продолжил свой рассказ монотонным голосом, будто выучил его наизусть. Однако Афер знал араба достаточно хорошо и понимал, что и голос, и интонация были признаками его крайней сосредоточенности, которая помогала вспомнить все важные подробности. Включая те, которые сам Нуман не считал важными, но предполагал, что они могут иметь какое-то значение для Афера. Для Афера и его игры.

Все началось приблизительно год назад. Бельхадад — князь пустыни, властитель львов, сын звезд, король дорог, правитель Ао Хидиса — уже долгое время поддерживал отношения с римлянами. Но одновременно и с их большими врагами, парфянами. Город-оазис находился к востоку от древнего торгового пути из Петры в Дамаск. Там были источники, плодородные долины, деревья и пастбища, а также князь, который по-своему мудро распоряжался всеми этими природными богатствами. Беженцы из империи и ее окраинных областей пользовались безграничным гостеприимством Бельхадада. Если у них было достаточно золота и серебра. Если они обладали хорошими трудовыми навыками или недюжинными знаниями. Купцы, раньше не заезжавшие в оазис (на торговом пути было достаточно колодцев), теперь посещали его, чтобы заключать сделки с князем и его подданными. Но некоторых торговцев приходилось «уговаривать» сделать этот небольшой крюк: на дороге неожиданно появлялись разбойники, требовали серебро за пользование колодцами, которые они якобы охраняли. Кроме того, Бельхададу вдруг захотелось увеличить пошлину на дороге. Двадцать процентов стоимости товара в обмен за сопровождение каравана с целью защиты его от разбойников. Однако тот, кто посещал город-оазис Ао Хидис, чтобы набрать там воды и заключить сделку, ничего не платил за пользование его колодцами и платил «всего лишь» пятнадцать процентов от того, что он привозил в город или вывозил из него.

Кроме финикийских строителей и греческих ремесленников, предпочитавших по различным причинам жить и работать независимо от римского влияния, свобода пустыни и защита со стороны Бельхадада привлекали также тех, чьим ремеслом был кинжал, обеспечивающий им пропитание, которое они добывали под покровом ночи. Если эти люди не делали ничего плохого, правитель не обращал внимания на то, что они натворили раньше. Но если появлялся повод к недовольству ими в Ао Хидисе, то разбойникам приходилось выбирать: либо быстрая смерть, либо долгая служба в войске правителя.

Сначала Бельхадада не замечали, потом присматривались, но не препятствовали ему. Тем временем он распространил свою власть на обширные области пустыни. Говорили, что между побережьем Аравийского моря, в которое впадают Тигр и Евфрат, и границами царства набатеев ничего не происходит без одобрения и участия Бельхадада. Это приносило ему колоссальную выгоду. Когда набатеи на юге, евреи и римляне на западе заметили, что Бельхадад стал значительной силой, то уже ничего не могли против него предпринять. Трудно что-либо диктовать правителю, на службе у которого состоит не пятьдесят убийц, как раньше, а две тысячи головорезов, готовых идти за него в огонь и воду.

Афер знал, что и иудейские цари, и набатеи, и римские прокураторы в Кесарии и Антиохии время от времени вынашивали коварные замыслы в отношении Ао Хидиса. Но дальше этого дело не шло. Чтобы устранить Бельхадада, римлянам пришлось бы задействовать несколько легионов. В Кесарии было всего две когорты[6] вспомогательных войск, а войска сирийского наместника использовались против пиратов и разбойников в самой Сирии. Если послать один легион[7] в пустыню, то парфяне могут отважиться напасть на Вавилон, пограничную страну на берегах Евфрата. Гарнизон, находящийся там, не сможет тогда рассчитывать на помощь из Сирии.

Но были и другие возможности. Например, найти одаренного молодого человека, который смог бы быстро продвинуться по служебной лестнице, находясь вблизи правителя, а потом однажды попытался бы кое-что изменить. В том числе очень дружественные отношения, которые Бельхадад поддерживает с парфянскими посланниками и с купцами из городов на Евфрате, оставлявшими в Ао Хидисе больше серебра, чем стоили товары, купленные ими там.

— Между прочим, он собрал много людей, которые недовольны существующим положением вещей, — сказал Нуман.

— Собрал? — Афер прищелкнул языком. — Этого делать не надо.

— Нет, не собрал. Всякие скопления людей бросаются в глаза. Скажем, Хикар установил с ними контакт.

— Как он это делает?