Возлюбленная тень (сборник)

Ехали с неудобствами. Всякий раз, когда поезд останавливался, – грубовато, с преизбытком непоглощенного хода, который тотчас же и разрешался во взаимных толчках вагонов – от арьергардного к головному, – купе Г. В. Анциферова непременно оказывалось в таком соотношении с одним из перронных фонарей, что исходящий от него луч, проходя сквозь расселину оконных занавесок, в точности упадал на лоснящийся принцметалл подстаканника, отражаясь при этом от барельефной виньетки с изображением восточного полушария Земли, над которой парили искусственные спутники; свет отбрасывало прямо на горестно зажмуренные глаза Геннадия Васильевича. В самое же мгновение остановки принимались громко шуршать, двигаясь по столешнице, упакованные в особенную, эмпээсовскую бумагу порции прессованного сахара; а во время пути то и дело побрякивала неизвлеченная ложечка, проворачиваясь и смещаясь в пустом стакане.

Занавески вполне задернуть не удавалось; переместить же подстаканник и убрать ложечку Геннадий Васильевич не решился – потому что чай был чужой.

Оттого он не спал всю ночь и охотно подчинился дремоте, разместясь на заднем диване старинного, но опрятного и крепкого «москвича», что подвозил его «за рубчик» к гостинице. Поездка, впрочем, продолжалась не дольше пяти минут, и по прибытии на место было всего восемь с четвертью утра.

– Тема лекции?

Законный интерес. А насколько такой интерес законен для директора гостиницы? Законен. Имеет полное основание не принять, поскольку командировка начинается «от завтра». А теперь попробуй не ответь, попытайся.

А ви папитайтесь, Алексэй Максымович! – как лубит виражаца наш общий друг Лаврентий Павлович…Анекдотами я зарос по самые глаза.

– «Ленин и советская литература». Это, собственно, методразработка. В помощь. В смысле, к юбилейным урокам в восьмых-десятых классах.

Разговорчив, многословен, обстоятелен я! Приводим вариант правильного ответа: э-э-э речь идет о методической разработке, утвержденной комиссией облОНО в помощь преподавателям литературы в связи с подготовкой к приближающемуся юбилею. Э-э-э Владимира Ильича Ленина.

Где-то так.

Или – на полную отсечку

: методразработка. Э-э-э. К юб’лею Владим-Иль’ча.

Я уже вообще в какого-то папу Хэмапревратился: сплошной внутренний монолог. Звук издам, а кучу хлама в голове по этому поводу перекручиваю. На самом-то деле никакие папы Хэмы тут ни при чем: перед нами – однозначный вариант помахивания кулаками после драки. Точнее, в ходе драки, но мысленно. Ух, лажа…

«В смысле, к юбилейным урокам». Употребление фразеологемы «в смысле» – не в дугу. Есть в этом какое-то студенчество,

кавээнство– вроде как я демонстрирую перед жопарожейсвое несерьезное отношение к теме. И она – понимает! Объяснить не может, а понимает. Как пресловутая собака. А сама – надо думать, методистка на повышении или паспортистка на понижении, номенклатурное дно, – вернула в чернилку-непроливайку перо-«уточку»; не поселит! – телефонный звонок не основание.

– …но поскольку я лично знаю Нину Федоровну – мы долгий период были сослуживцами, – то так: оставьте паспорт, вложите в него три рубля и идите пока погуляйте, познакомьтесь с городом.

И улыбнулась своей сталелитейной промышленностью. Хода

. Нет, это минимум бывшая спецчасть, железная Феля.

–  Спасиб большое.– Гуляйте-гуляйте, – и – в паспорт! – на номер, на серию, на национальность, на имя-отчество, на место рождения, на снимок, на меня самого, опять на фамилию: как же это такого ценного товарища вдруг загнали в периферийную гостиницу (интриги)? – гуляйте, товарищ Анциферов. Вернитесь к одиннадцати часам.

Название гостиницы – «Москва» – ввело Геннадия Васильевича во грех усмешки; впрочем, усмехался он не для собственного удовольствия – ему-то сарказмы по поводу громких вывесок над фасадами неблагоустроенных постоялых дворов уж давно были не по умственному росту, – но впрок, для собеседников воображаемого будущего, возможно, из числа умных женщин: поселили меня в местном «Гранд-отеле»…

Полегчало; Геннадий Васильевич кончил в университете по филологическому факультету, постоянно читал книги и журналы – так что гостиница «Москва» подействовала на него, словно двугривенный, запущенный в счастливо неисправный автомат по продаже бутербродов: небольшая заминка – и поехали сверху вниз все известные по литературе гостиницы, начиная от знаменитой чичиковской – и вплоть до отеля «Танатос» Андре Моруа.

Командировка есть бродячий сюжет, радостно произошло в уме Анциферова.

Готовая статья! Наблюдения над структурными особенностями сюжета «командировка». Начать осторожно, с небольшого, но четкого открытия: скажем, «Ревизор» – это пародизация «командировочного» сюжета. От этого оттолкнуться, и – лесочком, лесочком! – перейти к современной прозе; и заслать в Тарту к Лотману в сборник.