Возмездие

Когда мое тело очнулось, мои чувства тоже проснулись. Мне было больно. На моём теле не было места, которое бы не болело. Наступит ли когда-нибудь день, когда я проснусь, и моё тело не будет чувствовать себя так, как будто меня сбросили с высоты десяти тысяч футов с вертолета?

Чем дольше я бодрствовала, тем сильнее болел мой левый бок. События в вертолете наводнили мою голову. Финн. Киану. О Боже.

— Киану, — я попыталась позвать его по имени, но не смогла произнести ничего, кроме стона.

Последнее, что я запомнила это пулю, застрявшую у него в животе. Мне нужно было узнать, что с ним случилось.

С трудом открыв глаза, я огляделась. Монитор рядом со мной запищал, и у меня началась паника. Я услышала, как кто-то снаружи сказал:

— Позовите врача.

Я попыталась сесть, но это было невозможно сделать из-за боли в груди; от одной только этой попытки у меня перехватило дыхание.

Дверь распахнулась, и вошел доктор Саймон.

Как только его глаза встретились с моими, они смягчились и наполнились слезами. Ему не нужно было говорить ни слова. Я знала, что он сожалеет, в том числе и о том, что он сделал. Но он всего лишь выполнял свою работу.

Кто знает, чем они ему угрожали? Правительство могло опуститься до самого дна, и им было все равно, чего это будет стоить. Все, что их волновало, это результаты.

Мои глаза наполнились слезами, когда он подошел ближе. Они послали его в качестве посредника, проклятые трусы. По крайней мере, у них хватило порядочности не связывать меня и не завязывать мне глаза на смертном одре.

Доктор Саймон придвинул стул к моей кровати и сел. Взяв меня за руку, он слегка сжал ее.

— Я прощаю вас, — выдохнула я, прежде чем он успел произнести хоть слово.

Его глаза закрылись, губы задрожали, и слезы потекли по бледным щекам.

— Мне так жаль, — всхлипнул он. Всем своим видом он олицетворял собой то, что извращенные лидеры могли сделать со своими людьми.

— Все в порядке. Я в порядке, правда, — добавила я, слабо сжав его руку. — Вы знаете, что случилось с солдатом, в которого стреляли в том же вертолете? Его зовут Киану.

Его глаза сделались печальными, и его молчание раздавило меня изнутри.

— Не говорите мне, что он мертв, — мой голос задрожал, — Я этого не переживу.

— Нет, он не умер. Но он в коме с тех пор, как вы прибыли. После двух операций он потерял много крови. На данный момент он стабилен, и ему очень повезло, что пуля не задела жизненно важные органы.

— Как долго я здесь нахожусь?

— Пять дней.

Я уже привыкла выпадать из жизни на какое-то количество времени, но пять дней было трудно переварить.

— Где Финн? Вы знаете, где он?

Я должна была узнать. Я должна была убедиться, что он в безопасности.

— Они держат его в одной из камер, и пока решают, что с ним делать. Он лучший солдат, а им нужны все их ресурсы, которые у них есть, поэтому мне кажется, что они будут вести с ним переговоры.

Его лицо помрачнело еще больше.

— Доктор Саймон, что происходит?

— Арви. Они идут отовсюду, окружая бункер. У нас недостаточно людей или огневой мощи для всех тех Арви, что собираются сейчас за этими дверями. Это как если бы мы снова готовились к апокалипсису.

О, Боже. Я только надеялась, что наш план сработал, и мы успешно увели их подальше от бункера Мердока. Эти мерзкие твари намеревались уничтожить не только этот бункер. Они собирались пойти дальше и, в конце концов, уничтожить всех выживших на поверхности Земли.

— Сколько их? — спросила я.

Он медленно покачал головой из стороны в сторону, и прижал руку к затылку.

— Десятки тысяч.

Как я могла помочь в том состоянии, в котором находилась? Я даже не могла принять сидячее положение, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на убийстве десятков тысяч Арви.

Может быть, это было скрытое благословение? Может быть, мне не суждено было спасти мир? Может быть, я должна была умереть здесь, в этой постели, без своей семьи — без Финна? Если это то, что уготовила мне судьба, как я могла с этим спорить?

Я закрыла глаза и выдохнула. Хотя я не могла слышать их внутри бункера, я знала, что мутанты звали друг друга, как это было на заправочных станциях. Однако они собирались не для того, чтобы просто стоять вокруг бункера и ждать, пока мы выйдем.

Они планировали нападение. Планировали ударить по бункеру всем, что у них было. И они не остановились бы, пока не убили бы всех внутри.

Мы подошли к этому моменту. Последняя битва. Они хотели, чтобы это закончилось, так же сильно, как и мы.

Нам было суждено либо выжить, либо умереть в процессе.

— Доктор Саймон, вы можете как-нибудь добраться до Финна и сказать ему, что со мной все в порядке? Я знаю, что он ужасно волнуется, и я не смогу успокоиться, пока он не узнает.

— Конечно, — ответил он, вытерев щеки насухо. — Я обещаю тебе, что увижусь с ним сразу же после того, как уйду отсюда, и передам твое сообщение.

— Спасибо. Это очень много для меня значит.

— Я знаю, как он тебе дорог, и это меньшее, что я могу сделать.

Он наклонился вперёд и взял мою руку в свою; сожаление в его глазах наполнило помещение печалью.