Возмездие

— Денис Гордеевич, ну Вы же понимаете, что этот договор ничего не будет стоить. Вы уж простите меня за прямоту, но можете ли Вы припомнить хоть один случай за всю историю, чтобы какой-либо стране помог её договор с Англией о дружбе и взаимопомощи?

— Времена меняются.

— А англичане нет.

— Но другой такой возможности может не быть! Сейчас просто идеальный момент добиться полной независимости!

— Поверьте, Денис Гордеевич, я не меньше Вас хочу независимости Санкт-Петербурга. И ещё я очень хочу видеть Романова на виселице. Но всему своё время. Давайте подождём ещё немного.

— Сколько? Сколько Вы ещё хотите ждать?

— Совсем немного. И я очень надеюсь, что мы в этом деле обойдёмся без англичан.

— Мне кажется, у Вас к ним что-то личное, Николай Константинович. Каждый раз, когда я упоминаю Британию, Вы воспринимаете мои слова в штыки, что бы я ни сказал.

— Личное у меня к кесарю Романову, как и у вас. А британцам я просто не доверяю. Фразе о том, что плохо иметь англосакса врагом, но ещё хуже иметь его другом, не одна сотня лет. И за все эти годы она не потеряла актуальности.

— Но Вы не можете один решать за весь Петербург! — возмущённо произнёс Жилинский. — Я требую созвать собрание совета для обсуждения моего предложения!

— Это Ваше право, — с холодным спокойствием ответил Седов-Белозерский. — Я созову совет в ближайшее время. В течение трёх дней Вам сообщат дату.

— Я требую срочного созыва по причине чрезвычайной важности вопроса, который требуется обсудить!

— Простите, Денис Гордеевич, но я не считаю этот вопрос чрезвычайно важным. Совет будет созван с соблюдением стандартных процедур и сроков.

— Вы слишком много на себя берёте, князь!

— Не больше, чем в состоянии вывезти, граф!

Некоторое время два эльфийских аристократа смотрели друг на друга с нескрываемой неприязнью, затем Жилинский поднялся из кресла и процедил сквозь зубы:

— Благодарю за уделённое время, не смею больше Вас утруждать своим присутствием.

— Всегда к Вашим услугам, — ответил Седов-Белозерский, вставая из-за стола.

Николай Константинович дождался, когда его гость покинет кабинет, и сразу же после того, как за графом захлопнулась дверь, снова сел за стол. Князь закрыл глаза, опустил голову и обхватил её руками — он чувствовал себя невероятно уставшим, ему хотелось просидеть так в тишине до самого вечера. Но звук открываемой двери сразу же дал понять, что ничего не выйдет.

— Что-то ещё вспомнили? — с этими словами князь открыл глаза и поднял голову.

— Кофе, Ваше Сиятельство! — доложил растерявшийся слуга, стоявший на пороге кабинета.

Николай Константинович кивнул, слуга прошёл к столу и поставил на него поднос с двумя чашками кофе и молочником. После этого он быстро и бесшумно покинул кабинет. Князь залпом выпил одну чашку кофе, почти сразу же за ней вторую и тяжело вздохнул.

*****

В этом углу под пристальным присмотром магов-охранников Дьяниш провёл примерно сорок минут, затем отворилась дверь, и в комнату вошёл Штеблер, а вместе с ним мужчина в военной форме. Судя по тому, как услужливо доктор открыл ему дверь, это был какой-то очень высокий чин. И его я тоже раньше видел. Лишь один или два раза, но видел.

Вошедший сел на один из стульев и внимательно посмотрел на Дьяниша, а Штеблер остался стоять. Признаться, я не понял, зачем моего наставника привели в этот кабинет. Возможно, мужчина в форме был очень важной персоной и в грязный подвал ему спускаться было не по статусу — это была единственная причина, которая пришла мне в голову.

— Я не знаю, кто Вы такой, дворянин ли Вы и заслуживаете ли уважительного обращения, — обратился к моему наставнику Штеблер. — Но я буду исходить из того, что кто попало анимагию не осваивает.

Медведь негромко зарычал, а доктор продолжил:

— Перед Вами Его Сиятельство барон фон Лангерман, и я прошу Вас проявить почтение по отношению к господину барону!

Имя, произнесённое доктором, было мне знакомым — барон Людвиг фон Лангерман был главным в проекте «Вархайт». Его боялись абсолютно все. Барон некоторое время молча разглядывал медведя, а затем сказал непонятно кому:

— Действительно, анимаг. И, судя по всему, сильный. Это забавно. Ради этого, действительно, стоило сюда приехать.

Затем фон Лангерман встал со стула, подошёл к моему наставнику и обратился уже непосредственно к нему:

— Вы ведь эльф? Я знаю — эльф. И судя по Вашим навыкам, Вы одарённый очень высокого уровня. Что Вы делали среди людей и орков? Откуда Вы прибыли? Вы ведь явно не русский. Ни один русский эльф не будет драться бок о бок с князем Воронцовым. Кто вы?

— Немцы думают, что Дьяниш не из России, — сказал я Тойво. — Теперь понятно, чего они так нервничают. Решили, что мы позвали на помощь кого-то из тех стран, откуда тоже воровали детей.

Тем временем, не получив на свои вопросы ни одного ответа, барон неприятно ухмыльнулся и вернулся к своему стулу, уселся на него и заявил: