Возмездие

Он отвел руку, и тут дверь открылась. Вошел Соммерсет – как всегда, причесанный, в отутюженном костюме, в начищенных до блеска туф­лях.

– Чем могу служить, лейтенант? – спросил он, едва заметно давая понять, как это слово его коробит.

– Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

Он посмотрел словно сквозь нее, и рот его вы­тянулся в тонкую презрительную линию.

– Это никоим образом не ваше дело.

– Наоборот, это как раз мое дело! Зачем вы виделись с Томасом Бренненом?

– С Томасом Бренненом? Я не виделся с ним с тех пор, как мы покинули Ирландию.

– Тогда зачем вы приходили в Лакшери Тау­эрз?

– Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому. Мое личное время… – Он вдруг замолчал и взглянул на Рорка. – Неужели Томми жил в Лакшери Тауэрз?

– Разговаривайте со мной! – Ева встала меж­ду Соммерсетом и Рорком. – Я повторяю вопрос. Что вы делали вчера в полдень в Лакшери Тауэрз?

– Там живет одна моя знакомая. Мы догово­рились позавтракать вместе и сходить на дневное представление.

– Хорошо. – Ева с чувством некоторого об­легчения достала диктофон. – Назовите ее имя.

– Одри. Миссис Моррел.

– Номер квартиры?

– Двенадцать-восемнадцать.

– Миссис Моррел может подтвердить, что вы встретились в полдень и провели день вместе?

Его и без того бледное лицо побледнело еще больше.

– Нет.

– Нет? – переспросила Ева, а Рорк протянул Соммерсету бренди.

– Миссис Моррел не оказалось дома. Я не­много подождал, а потом понял, что она… что ее планы изменились.

– Как долго вы ждали?

– Минут тридцать-сорок. – Он немного по­краснел, по-видимому, от смущения. – Потом я ушел.

– Вышли через вестибюль?

– Естественно.

– На видеозаписях этого нет. Может быть, вы воспользовались другим выходом?

– Нет, тем же самым.

Ева прикусила губу: она ведь кинула ему спа­сательный круг, но он его проигнорировал.

– Хорошо, держитесь своей версии. А что вы делали потом?

– На спектакль я решил не ходить и отправил­ся в парк.

– В парк? Великолепно. – Она оперлась рукой о стол Рорка. – В какой?

– В Централ-парк. Там недавно открылась выставка. Я немного по ней побродил.

– Под дождем?

– Выставка была под тентами.

– А как вы добрались до парка? Каким транс­портом?

– Пешком.

Ева почувствовала, что у нее раскалывается го­лова.

– Несмотря на дождь?

– Да, – ответил он коротко и отхлебнул бренди.

– Может быть, вы с кем-нибудь говорили? Встретили кого-нибудь из знакомых?

– Нет.

– Черт! – Она вздохнула и потерла виски. – А где вы были вчера в полночь?

– Ева…

Она бросила на Рорка убийственный взгляд.

– Я делаю то, что должна делать! Вчера в пол­ночь вы были в «Зеленом Шемроке»?

– Я лежал в кровати и читал.

– В каких отношениях вы были с Шоном Конроем?

Соммерсет отставил бренди и через Евино плечо посмотрел на Рорка.

– Шон Конрой? Был такой паренек в Дубли­не. Он что, умер?

– Некто, назвавший себя представителем Рор­ка, заманил его в один из домов, сдаваемых Рорком, пригвоздил к полу и вспорол ему живот. Он погиб от потери крови. – Ева с удовлетворением отметила, что это известие явно поразило Соммерсета. – Либо вы предоставите мне алиби, ко­торое может быть кем-то подтверждено, либо мне придется допросить вас по всей форме.

– Алиби у меня нет.

– Рекомендую им обзавестись до восьми ча­сов утра. В восемь жду вас в Центральном участке.

Он окинул Еву холодным презрительным взгля­дом.

– Вам доставит удовольствие этот допрос, не так ли, лейтенант?

– Навесить на вас два особо жестоких убийст­ва? О да, этого шанса я ждала всю жизнь! А то, что к полудню все СМИ будут кричать о вашей связи с Рорком – так это только незначительное неудобство. – Она направилась к двери, соеди­нявшей ее комнату с кабинетом.

– Ева, – тихо сказал Рорк, – мне необходимо с тобой поговорить.

– Не сейчас, – ответила она и захлопнула за собой дверь. Рорк услышал, как она раздраженно запирает замок.

Соммерсет допил бренди и мрачно посмотрел на него:

– Она уже убеждена в моей виновности.

– Нет. – Рорк, в котором сожаление боролось с раздражением, смотрел на дверь, закрывшуюся перед его носом. – Она считает, что у нее есть только один выход – собрать все факты. – Он перевел взгляд на Соммерсета. – И я думаю, что она права.

– Это может только ухудшить ситуацию.

– Она имеет право знать.

Соммерсет отставил стакан и сказал жестко:

– Так вот что ты понимаешь под преданнос­тью!

– А ты? – прошептал Рорк, когда Соммерсет вышел. – Ты понимаешь что-то другое?

Ева спала в своем кабинете – и спала плохо. Она решила не думать о том, что ее нежелание видеть Рорка выглядит просто как обида каприз­ной женщины. Ей было необходимо выдержать дистанцию.

В участке она была задолго до восьми. Поже­вав рогалик, у которого был совершенно картон­ный вкус, и запив его кофе, напоминавшим по­мои, она сообщила Пибоди по рации, что ждет ее в комнате для допросов.

Когда Ева вошла туда, Пибоди, отличавшаяся редкостной исполнительностью, уже была на мес­те и проверяла записывающую аппаратуру.

– Неужели появился подозреваемый? – по­интересовалась она.

– Появился. – Ева налила себе стакан воды из графина. – Но, пока я не проведу допрос, рас­пространяться об этом не будем.