Читаем Возмездие полностью

Администрации США все же не удалось переломить ситуацию на рынке ценных бумаг и к концу понедельника, начали снижаться курсы акций практических всех ведущих компаний Америки. Хотя в целом это падение нельзя было назвать обвалом. Колебания были от 3 до 8 %. Но несмотря на это, за прошедшую кризисную неделю в США обанкротилось свыше 26000 небольших фирм, банков и коммерческих структур. Завтра был решающий день. А вечером, в 23 часа по Вашингтонскому времени, в Нью-Йорк пришли сообщения с Токийской и Гонконгской бирж, уже начавших свою работу, о сбросе новых крупных пакетов акций 4-х ведущих американских корпораций, что повлекло паническую продажу акций и других американских фирм. По предварительному анализу торгов только в Азии, можно было предсказать, что индекс Доу-Джонса на Нью-йоркской бирже завтра упадет ориентировочно еще, как минимум, на 700–800 пунктов, что неизбежно приведет к краху и закрытию биржи на некоторое время. Американский финансист Чарльз Доу, разработав в 1884 году основной показатель состояния фондового рынка на Нью-йоркской бирже, не думал, что войдет в историю мировых финансов. Этот индекс фиксируется каждый биржевой день и рассчитывается по средней стоимости акций 30-ти крупнейших промышленных компаний США, которые функционируют в основных отраслях экономики. От состояния этого индекса теперь всецело зависела судьба экономики и финансов Соединенных Штатов Америки.

Многие сотрудники “Трейд Билдинг корпорейшн”, в ночь с 10 на II апреля остались на работе. Два ресторана, расположенные на 2-м и 18-м этажах, также работали круглосуточно. Служба доставки каждые 2 часа разносила заказы по этажам, где работали сотрудники корпорации: легкие закуски, салаты, сэндвичи, сладкие булочки, соки и кофе. Все с напряжением ожидали открытия Франкфуртской, Цюрихской, Лондонской и Парижской бирж. Столберга разбудили в 4 часа утра, накануне открытия европейских бирж. Без посторонней побудки он вряд ли мог бы самостоятельно подняться. Усталость буквально валила его с ног. Организм просто не успевал восстанавливаться от нагрузок.

Через 35 минут он уже сидел за своим рабочим столом, и ему докладывали первые биржевые новости из Европы. На дисплеях, вмонтированных в стену, бежали строчки цифр с котировками акций ведущих компаний мира и Америки. В Азии прошло все гладко. Там было сброшено 60 % остающихся еще акций четырех гигантов экономики США, то есть, 28 % общего, первоначального запаса этих акций, которыми владели Столберг и его фирмы. Их общая стоимость до падения курса составляла 8,76 миллиарда долларов. Сегодня их продали уже только за 7,92 миллиарда. Потери только по Азии составили 840 миллионов долларов.

Такой мощный сброс незамедлительно дал плоды. Те в Европе, кто не спал и следил за ситуацией на азиатском рынке, поняли, что это настоящее начало конца, имя которому крах. К этому сбросу Европа добавила еще акций на 6,37 миллиарда долларов, и потери здесь уже были существенней, так как после азиатского сброса курс акций покатился вниз. В Нью-Йорке поэтому все ждали страшной бури. У многих от нервного напряжения не выдерживало сердце, поэтому в здании корпорации постоянно дежурили врачи.

В Европе падение курса акций 4-х ведущих компаний США составило: в Цюрихе — 9 %, во Франкфурте-на-Майне — 11 %, в Париже — 12,6 % и в Лондоне — 18,7 %. Лондонская и Парижская биржи закрылись досрочно, а в Цюрихе и во Франкфурте пришлось делать несколько технических перерывов. Только за один день вторник, II апреля 2006 года, Великобритания потеряла 887 миллиардов долларов, это был крах Лондонской биржи. Не удалось избежать потерь и Германии и Франции, но они знали, как отыграться в ближайшие дни, тем более, что они готовились к неизбежным потерям в финансовой битве против Америки.

Падение акций крупнейших фирм США, а значит и мира, неизбежно влекло за собой падение стоимости акций почти всего фондового рынка мира. Вся разница была лишь в том, что игроки, незримо ведомые Столбергом, знали правила игры, а остальные нет. И Столберг, и все соратники по Цюрихской восьмерке, решившей остановить Америку, знали о планируемом крахе доллара. Поэтому сбрасывая акции, они продавали и доллары, покупая взамен евро, швейцарские франки, драгоценные металлы и алмазы.

Уже через сорок минут после открытия Нью-йоркской биржи, раздался зуммер сотового телефона, который Столберг не выпускал из рук. Ему должен был звонить главный брокер “Трейд Билдинг корпорейшн”. Столберг нажал кнопку включения и услышал голос Боба.

— Джон, мы только что сбросили последний пакет “Дженерал электрик”. Мы несем потери больше, чем планировали. На бирже полный обвал. Падение курса наших гигантов составляет от 32 до 37 %. Пошло резкое падение почти всей первой сотни ведущих компаний страны. Несколько человек здесь уже застрелилось, машины скорой медпомощи не успевают увозить инфарктников.

— Боб, не теряй ни минуты, конвертируй всю выручку. Симпсон начал передачу закодированных данных о сделках?

Перейти на страницу:

Все книги серии Крушение Америки

Заговор
Заговор

В романе "Крушение Америки", состоящем из двух книг — "Заговор" и "Возмездие" — описываются события, происходящие с 1999 по 2006 годы на территории России, Казахстана, Украины, Кавказа, США, Германии, Франции, Нигерии, Ирака, Ирландии, Турции, Великобритании, Швейцарии…В первой книге повествуется, как русский предприниматель-миллиардер, поставивший целью своей жизни наказание США за разрушение и ограбление России, используя резидентуру разведки в Америке, выходит на влиятельных и богатых американцев, стремящихся отделить свои штаты от продажного Вашингтона, которые понимают, куда завели их страну воротилы мирового капитала. Он находит в Европе, Ираке и Ливии своих единомышленников, богатых людей, ненавидящих Америку и горящих жаждой мщения США. Эти люди объединяются и разрабатывают глобальную стратегическую операцию против стремящейся к мировой гегемонии Америки и бросают свои капиталы на борьбу с ней.

Юрий Евгеньевич Козенков , Юрий Козенков

Детективы / Политический детектив / Политические детективы

Похожие книги

Преторианец
Преторианец

Рим императора Клавдия задыхается в тисках голода – поставки зерна прерваны. Голодные бунты рвут столицу на части. Сам император едва не попадает в лапы бунтовщиков. Тайная организация республиканцев плетет заговор, готовя свержение Клавдия. Нити заговора ведут к высшему командованию императорских гвардейцев – преторианцев. Кажется, император загнан в угол и спасения ждать неоткуда. Осталась одна надежда – на старых боевых друзей Катона и Макрона. Префект и опцион должны внедриться в ряды гвардейцев как рядовые преторианцы, раскрыть заговор, разобраться с поставками зерна в Вечный город и спасти императора. Задачка как раз для армейских ветеранов.

Валерий Большаков , Саймон Скэрроу , Томас Гиффорд

Фантастика / Приключения / Детективы / Политический детектив / Исторические приключения / Проза / Историческая проза / Политические детективы
Тень гоблина
Тень гоблина

Политический роман — жанр особый, словно бы «пограничный» между реализмом и фантасмагорией. Думается, не случайно произведения, тяготеющие к этому жанру (ибо собственно жанровые рамки весьма расплывчаты и практически не встречаются в «шаблонном» виде), как правило, оказываются антиутопиями или мрачными прогнозами, либо же грешат чрезмерной публицистичностью, за которой теряется художественная составляющая. Благодаря экзотичности данного жанра, наверное, он представлен в отечественной литературе не столь многими романами. Малые формы, даже повести, здесь неуместны. В этом жанре творили в советском прошлом Савва Дангулов, Юлиан Семенов, а сегодня к нему можно отнести, со многими натяжками, ряд романов Юлии Латыниной и Виктора Суворова, плюс еще несколько менее известных имен и книжных заглавий. В отличие от прочих «ниш» отечественной литературы, здесь еще есть вакантные места для романистов. Однако стать автором политических романов объективно трудно — как минимум, это амплуа подразумевает не шапочное, а близкое знакомство с изнанкой того огромного и пестрого целого, что непосвященные называют «большой политикой»…Прозаик и публицист Валерий Казаков — как раз из таких людей. За плечами у него военно-журналистская карьера, Афганистан и более 10 лет государственной службы в структурах, одни названия коих вызывают опасливый холодок меж лопаток: Совет Безопасности РФ, Администрация Президента РФ, помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. Все время своей службы Валерий Казаков занимался не только государственными делами, но и литературным творчеством. Итог его закономерен — он автор семи прозаико-публицистических книг, сборника стихов и нескольких циклов рассказов.И вот издательство «Вагриус Плюс» подарило читателям новый роман Валерия Казакова «Тень гоблина». Книгу эту можно назвать дилогией, так как она состоит из двух вполне самостоятельных частей, объединенных общим главным героем: «Межлизень» и «Тень гоблина». Резкий, точно оборванный, финал второй «книги в книге» дает намек на продолжение повествования, суть которого в аннотации выражена так: «…сложный и порой жестокий мир современных мужчин. Это мир переживаний и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновничьих интриг и простых человеческих слабостей…»Понятно, что имеются в виду не абы какие «современные мужчины», а самый что ни на есть цвет нации, люди, облеченные высокими полномочиями в силу запредельных должностей, на которых они оказались, кто — по собственному горячему желанию, кто — по стечению благоприятных обстоятельств, кто — долгим путем, состоящим из интриг, проб и ошибок… Аксиома, что и на самом верху ничто человеческое людям не чуждо. Но человеческий фактор вторгается в большую политику, и последствия этого бывают непредсказуемы… Таков основной лейтмотив любого — не только авторства Валерия Казакова — политического романа. Если только речь идет о художественном произведении, позволяющем делать допущения. Если же полностью отринуть авторские фантазии, останется сухое историческое исследование или докладная записка о перспективах некоего мероприятия с грифом «Совершенно секретно» и кодом доступа для тех, кто олицетворяет собой государство… Валерий Казаков успешно справился с допущениями, превратив политические игры в увлекательный роман. Правда, в этом же поле располагается и единственный нюанс, на который можно попенять автору…Мне, как читателю, показалось, что Валерий Казаков несколько навредил своему роману, предварив его сакраментальной фразой: «Все персонажи и события, описанные в романе, вымышлены, а совпадения имен и фамилий случайны и являются плодом фантазии автора». Однозначно, что эта приписка необходима в целях личной безопасности писателя, чья фантазия парит на высоте, куда смотреть больно… При ее наличии если кому-то из читателей показались слишком прозрачными совпадения имен героев, названий структур и географических точек — это просто показалось! Исключение, впрочем, составляет главный герой, чье имя вызывает, скорее, аллюзию ко временам Ивана Грозного: Малюта Скураш. И который, подобно главному герою произведений большинства исторических романистов, согласно расстановке сил, заданной еще отцом исторического жанра Вальтером Скоттом, находится между несколькими враждующими лагерями и ломает голову, как ему сохранить не только карьеру, но и саму жизнь… Ибо в большой политике неуютно, как на канате над пропастью. Да еще и зловещая тень гоблина добавляет черноты происходящему — некая сила зла, давшая название роману, присутствует в нем далеко не на первом плане, как и положено негативной инфернальности, но источаемый ею мрак пронизывает все вокруг.Однако если бы не предупреждение о фантазийности происходящего в романе, его сила воздействия на читателя, да и на правящую прослойку могла бы быть более «убойной». Ибо тогда смысл книги «Тень гоблина» был бы — не надо считать народ тупой массой, все политические игры расшифрованы, все интриги в верхах понятны. Мы знаем, какими путями вы добиваетесь своих мест, своей мощи, своей значимости! Нам ведомо, что у каждого из вас есть «Кощеева смерть» в скорлупе яйца… Крепче художественной силы правды еще ничего не изобретено в литературе.А если извлечь этот момент, останется весьма типичная для российской актуальности и весьма мрачная фантасмагория. И к ней нужно искать другие ключи понимания и постижения чисто читательского удовольствия. Скажем, веру в то, что нынешние тяжелые времена пройдут, и методы политических технологий изменятся к лучшему, а то и вовсе станут не нужны — ведь нет тьмы более совершенной, чем темнота перед рассветом. Недаром же последняя фраза романа начинается очень красиво: «Летящее в бездну время замедлило свое падение и насторожилось в предчувствии перемен…»И мы по-прежнему, как завещано всем живым, ждем перемен.Елена САФРОНОВА

Валерий Николаевич Казаков

Политические детективы / Детективы / Политический детектив