Возмездие

План нападения был прост до безумия: ночью перебить наружную охрану, прорваться внутрь и вывести из строя систему водоснабжения. Ни динамита, ни пороха у диверсантов Гасдрубала, понятное дело, не имелось. Поэтому просто взорвать резервуары Федор не мог. Поджигать хранилища воды тоже смысла не видел. И Чайка решил действовать по наитию. Судя по чертежам, все эти резервуары имели устройства слива воды в канализацию. Просто не могли не иметь. Добравшись до них, Федор планировал либо открыть их, спустив воду, либо вывести из строя навсегда. В идеале нужно было сделать и то и другое. В крайнем случае, оставались глиняные трубопроводы, которые далеко не везде были проложены под землей. Имелись и выходы на поверхность, о некоторых Федору было известно. Однако, начать он решил именно с резервуаров.

Вход в резервуар находился в одном из населенных кварталов и несколько перекрестков невдалеке отсюда были освещены факелами даже ночью. Но само невзрачное здание «коллектора», вероятно, чтобы не привлекать к себе внимания толпы, находилось на берегу сточной канавы, и было с двух сторон окружено глухими стенами соседних зданий. Одна из этих стен была задней стеной караульного помещения, в которой был расквартирован отряд из тридцати бойцов. Возможно, присутствие поблизости воинского подразделения, вселяло спокойствие в охранников, которым всегда могли прийти на помощь, но Федора это не остановило. Правда, в этот раз приходилось надеяться только на то, что все выйдет действительно тихо.

Атака сразу на все три хранилища должна была начаться с минуты на минуту. Никаких «ракетниц» или другого шума не предполагалось, все было решено с командирами отрядов заранее. Учитывая, что за прошедшие дни количество бойцов в каждой группе не увеличилось — Федор еще не посещал «резидента», не брал денег, и не успел навербовать в свои ряды новых сторонников Ганнибала, ограничившись лишь сменой убежища, — дерзость плана граничила с безумием. Но Чайка решил начать эту партизанскую войну своими силами, больше надеясь на опыт своих диверсантов, чем на количество новобранцев. Да и секретность здесь играла не последнюю роль. «Вот когда дойдет до уличных столкновений, там и навербуем боевиков из недовольных, — успокаивал себя Федор, посматривая в сторону трех своих помощников, — а такие обязательно найдутся. Ну а если нам сейчас все удастся, то в помощниках отбоя не будет».

— Летис, — позвал друга Федор, — давай.

Услышав команду, огромный Летис, словно пружина разогнулся, встал во весь рост и, выбросив вперед сразу обе руки, метнул кинжалы в охранников. Два глухих стона охранников сената, пораженных с такого расстояния в шею, были ему ответом. Остальные бойцы, вслед за Летисом, метнули каждый по кинжалу, выполняя приказ. Метать сразу с двух рук, как Летис, они не умели. Один промахнулся, и Федору пришлось заканчивать работу за него. Когда избежавший смерти пехотинец метнулся в сторону двери, чтобы за ней укрыться, Федор, не мешкая, швырнул нож, который вошел тому сзади в шею. Мастерство, отточенное за годы боев, никуда не исчезло. Пехотинец упал на колени, выронил щит на камни и сам уткнулся лицом в них.

— Быстрее вниз, — скомандовал Федор, оглядывая пустынную улицу, — мы должны успеть.

Скоро должна была произойти смена караула, и Федор надеялся, что изнутри еще не заметили, что менять больше некого. Окон в помещении не было, новая смена караула выходила в определенное время, и встреча с Чайкой и его бойцами должна была стать «приятной неожиданностью».

Спустившись с невысокого здания по веревкам вниз, как заправские альпинисты, — всем бойцам за время горных сражений с васконами такое приходилось проделывать не раз, — диверсанты, словно тени, переметнулись на другую сторону пустынной улицы. Там Федор и остальные бегло осмотрели мертвецов, оттащив их в сторону от чадившего у входа в «коллектор» единственного факела и спрятав под стеной, чтобы не бросались в глаза. Вокруг, к счастью, никого не было. Город спал, а увеселительных заведений в этом районе не имелось.

Очень кстати пришлось оружие охранников, среди которых Федор обнаружил свою любимую фалькату. Быстро взвесив ее на руке, он ощутил позабытую на время приятную тяжесть этого оружия. Летис тоже позаимствовал у мертвеца фалькату, не забыв вернуть в хозяйство и свои кинжалы, предварительно отерев с них кровь. Щиты брать не стали, предстоял бой в узком пространстве, где они могли только помешать диверсантам. Бойцы Чайки и без щитов стоили немало.

Не успели Федор и остальные вооружиться, как поблизости скрипнула дверь, и послышались шаги, отдававшиеся гулким эхом в длинном коридоре. «Смена шагает, — напрягся Федор, в два прыжка оказавшись у входа с фалькатой в руке, он прижался к стене, — а проход-то глубокий, далеко ведет». Рядом с ним затих Летис, сжимая кинжал.