Возмездие

У…бить? Кхм, да, логично, но… своими руками? Мы ведь уже победили, нет?

— Сделай это! Отомсти за моих ро́дных! — наседала воительница.

Оборвать жизнь… такую хрупкую… такую… ничтожную под натиском магии… Губы погонщика дрожали, глаза застыли в немой мольбе. Может… оглушим и…

— Убей! — рявкнула мне на ухо рыбина.

[Боюсь, у нас нет выбора, офицер. Очнувшись, этот человек пойдёт жаловаться в гильдию чародеев. Расследование — помешает вашей миссии.]

Хах, «дева-ангел», хотела карать грешников? Получи и распишись! Кто же знал, что отнять жизнь так сложно⁈

Зажмурившись, я отвернулась и сделала короткий жест кистью. Послышался звук упавшего на брусчатку тела. Моё первое умышленное убийство… Мерзко. Я будто кусок души себе вырвала!

[Мастерское исполнение. Короткий разряд молнии между первым позвонком и мозгом даровал врагу быструю смерть. Более того, медики Лампары не обнаружат…]

[Не надо меня хвалить!!]

Обуреваемая гнетущим чувством, я подошла к акулину. Работа, работа и ещё раз работа, мне необходимо отвлечься.

— Значит, слушай, здоровяк, я тебя сейчас освобожу, но буянить не смей, понял?

Дракон-акула наклонился ко мне и обнюхал, а затем повернулся к Селёдке. Богом клянусь, я смогла разглядеть удивление на его нечеловеческой морде.

— Хокори?

— Угадал, Хорхес, я самая, — кивнула воительница, обнюхивая сородича в ответ. Гончие, блин.

— Ты стала человеком? Н-но как?

— Это тело создал отец.

— Понятно, — акулин вздохнул. — Думаю, оно к лучшему…

— Я вернусь! Исполню волю создателя — и возглавлю вас! — уверенно произнесла рыбина.

Неплохо-неплохо. Взгляд, поза, произношение: всё, как я учила. Голос немного повысила, однако это поправимо. Что важнее:

— Нечего воду лить, потом поболтаете! Пациенту помощь нужна!

Щелчок пальцев и оковы на Хорхесе обратились в энергию. От привкуса ржавчины на языке меня одолел кашель. Обычно я брезгую поглощать грязную ману, поэтому начертила простенький фильтр. Не помогло… В будущем другой сделаю, качественный. Запас сил у меня невелик — настала пора стать всеядной!

— Садись. — Я указала акулину на ящик.

— Право, не стоит…

Закатав рукав, я сунула дракону-акуле под нос терминал искусственного интеллекта. Увидев артефакт ангелов, здоровяк смешно крякнул, и сел. С дзе не спорят.

Стоило коснуться пациента, как по спине побежали мурашки, а губы исказила хищная улыбка. Его кожа оказалась очень приятной на ощупь, гладкая и прохладная. Не подумайте, я не извращенка, просто… Для раба он был прекрасно сложен. С его рельефного пресса можно картины писать! Обязательно попрошу у Протея парочку таких.

«Врачебные» манипуляции были Хорхесу до лампочки, импотент всё-таки. Другое дело Хокори. Заметив огоньки в моих глазах, девушка, вкусившая запретный плод, покраснела.

Это, кстати, первый раз, когда я вижу акулина в штанах. Оно и понятно, имперцы позаботились, чтобы он ничем не размахивал.

Окончательно усмирив лишние мысли, я запустила медицинские сканеры. Морские драконы созданы искусственно, описание их анатомии существует лишь в засекреченных файлах седьмого офицера. Пришлось распаковывать смежные архивы, и про драконов быстренько прочесть, и про акул.

[Эфия! Какого чёрта Протей сотворил⁈]

Как же раздражает! Тело под моими пальцами… уникально! Все знания и опыт, что я копила… можно скомкать и швырнуть в мусорку!

[Прошу вас, офицер, спокойнее.]

[Завались! Если он умрёт, Селёдка меня не простит!]

— Кхм, поступим следующим образом, — профессор начал вещать вслух. — Уважаемый Хорхес, будьте добры, прекратите спектакль. Моя носительница нервничает.

Акулин коротко кивнул и его показатели в окнах нейроинтерфейса поползли вверх. Он притворялся⁈ Нет, стоп. Раз я теперь умненькая, объясню. Драконы могут впадать в анабиоз, состояние близкое к смерти, спать сотни лет, накапливая ману. Акулы же, в свою очередь, способны отключать органы. Считайте, что подопечные Протея взяли отовсюду понемногу.

— Прости, что напугал, малёк. — Дракон-акула поднялся.

Спасибо Железке. Пусть ему и запрещено делиться чужими знаниями, использовать их он может.

Выйдя из образа жертвы, Хорхес выглядел куда лучше, однако…

— А как же твои глаза? Чешуйки?

— Он — древний, у них всегда так, — пожала плечами Хокори.

— Верно, маленький ангел, считай это признаком мудрости…

— Пф! — фыркнула рыбина. — Покорно служить человекам, по-твоему, мудро? Почему ты не сбежал⁈

— Людям не стоит показывать нашу силу…

— Стоит! Отец запрещает, но я с ним не согласна! Будь моя воля, мы бы вырезали Лампару эту проклятую!

— Думаешь, ты умнее создателя? — Древний усмехнулся. — Я в рабстве седьмой год, кое-что да понял. Люди мнят себя венцом творения Божьего и будут защищать свои воздушные замки до последней капли крови. Хочешь развязать войну, возложить жизни акулин на алтарь своей вендетты?

Хм, а он молодец. Для двухметровой химеры, говорит Хорхес красиво. Жизнь здесь оставила свой след. В его речи даже проскакивают слова на имперском.

— Жертвовать собой и терпеть побои — ничем не лучше! Где твоя гордость⁈ Отец против войны, но увидев тебя сейчас, он бы разозлился!