Возмездие (СИ)

Вездесущий ветер поднимал пыль. Струясь меж чёрных скал, звучал он тихо, певуче, словно скорбя о прошлом. Чем сильнее становился ветер, тем громче пела картина, раскинувшаяся пред моим взором. Вид природного органа завораживал, заставляя восхититься мощью природы, задуматься о вечном.

В центре пустоши я обнаружила иву. Что она здесь делает? Специально посадили? Но… зачем? Чёрное стекло у корней дерева было усыпано чешуйками акулин. Вокруг ивы стояли… сушильни для рыбы? На тоненьких жёрдочках болтались ожерелья из всякой всячины, как у Хокори. Странно, Селёдка за свои побрякушки убить была готова, а эти… висят неприкаянные.

Рука невольно коснулась браслета, который мне сделал Норенс. Да, я его ношу! Парнишка меня грудью заслонил…

Почему звон навевает такую грусть? Сердце болит…

— Ладно, профессор, говори, задолбал жужжать!

— С вашего позволения, офицер. Это место — владения Протея Дзе, дать вам доступ к его данным я не могу, увы, однако ничто не мешает нам использовать сканеры, для сбора информации. Заранее предупрежу: это очень энергозатратно.

— Хорошо, начни с этих украшений, хочу знать, почему так тяжело на душе.

Экран терминала вспыхнул, тонкая лазурная ткань накрыла побрякушки. Железка не соврал, ману сосёт он знатно.

— С точки зрения ценностей имперцев, большинство этих ожерелий — просто хлам. Все они имеют следы долгого ношения биологическими существами, схожими с Хокори. На некоторых следы крови.

Угум… у людей тоже есть места, где оставляют старые, бесхозные вещи. Кладбище…

— Уйди с дороги. — Мои думы оборвал глубокий бас, я аж вздрогнула.

Обернуться на голос я не успела: возникший из ниоткуда акулин-гигант, грубо толкнул меня бедром в плечо, проходя мимо…

А-а-а! Какой кошмар! Отбежав подальше, я села, прикрыв лицо ладонями. Стыдный стыд! Погодите… Сейчас объясню, дайте отдышаться…

В общем, вы когда-нибудь видели напольные часы с маятником? Больши-им таким… Эти развратники, мужчины акулин… не носят одежду! Бог с ним, что пихнул, к грубости я привыкла, но вот его «маятник»… Мои глаза потеряли девственность!

[Офицер, если угодно, я могу замазывать ваше зрение в интимных местах, накладывать цензуру], — услужливо предложил Эфия.

[Н-нет, не нужно. Сам же говорил о том, как важно погружение в другие культуры…]

[Как угодно, мисс.] — В голосе профессора проскользнула ирония.

[Ты всё неправильно понял! Мне совсем не интересно, чем они там размахивают!]

[Так и запишем.]

Грубиян, посмевший вогнать леди в краску, нёс на плече рулон красной ткани. За ним шли другие акулины: мужчины, женщины, дети. Они все такие разные, кто-то больше «акула», а кто-то «дракон». Двое молодых самцов несли на носилках бездыханное тело. Похороны?

Фух, вроде отошла от шока. Не ожидала увидеть мужчин, думала, Протей организовал здесь личный гарем. Селёдку вон, чуть в объятьях не задушил. Гадость…

Пока я украдкой наблюдала за обрядом, на моё плечо легла когтистая лапа. Меня всю ажно передёрнуло от страха! Хотите вслед за покойником на Небеса отправить?! Задрав голову, я увидела горящие янтарём глаза-щёлки.

— Х-хокори?

Акула приложила палец к губам. Правильно, на похоронах, благочестивой мисс полагается носить маску всепоглощающей грусти. Это нелегко, особенно в присутствии обнажённых красавцев. Мне бы тоже пригодились такие крепкие, мускулистые воины. Для защиты моих свобод, разумеется. Да, именно для этого.

Химеры развернули у корней красную ткань, возложили на неё тело усопшего и отошли. Все, кроме самки, укутанной в пожелтевшую парусину. На спине девушки было потёртое временем лучистое солнце, герб Лампары. Понятно, это тоже «Трофей». В руках акулина держала корзинку с цветами. Перетирая лепестки меж ладоней, она склонилась, произнося молитву.

— Это моя младшая сестра, Хомарико. Сам отец назначил её главной жрицей, — шепнула Селёдка мне на ухо.

Я пропустила мамины похороны, даже могилы не видела. Чувство общего горя подстегнуло мою печаль, глаза наполнились слезами. Надо сходить к маме, попрощаться. Когда просветлеет небо.

Главная жрица продолжала петь, иначе эту молитву не назвать: акулья песнь. Она выглядела такой хрупкой, тоненькой. «Драконья кровь — удивительна» — говорил Эфия. Вижу-вижу. Хокори, вон, какая высокая, сильная, настоящая воительница, а эта… неизвестно в чём душа держится. А ещё, из-под капюшона Хомарико выглядывает акулья морда. Они точно сёстры?

Акулины сидели полукругом у дерева, их хвосты качались в такт песне. Я попросила профессора сделать фото с помощью моих глаз. Скорбящее племя, окроплённое алым светом солнца, выглядывающего из-за кромки горизонта, под безразличным взором двух лун и мириадами звёзд… Полотно, достойное тронного зала Императора Вселенной!

— Ты к ним не пойдёшь? — меня вдруг осенило: всё это время Селёдка стояла позади меня, словно прячась.

Девушка отрицательно покачала головой. На её глазах тоже проступили слёзы, и она постаралась их как можно быстрее вытереть.

— Провожая родных к Великой Матери, мы улыбаемся. Они уйдут в лучший мир, чтобы плавать там в бескрайних Небесных морях.