Возмездие (СИ)

- Ну хочешь, я еще раз это сделаю?

- Таня уже сдалась, - прямо при тебе?

- И то, что вы меня только случайно в первый раз не поймали, вы же с самого начала собирались меня вместе ловить, все втроем на одного, это как порядочно, да? Скажешь, не ты придумала? - это уже наугад, но, судя по потупленным Таниным глазам, он попал, - Сестра называется! Таня уже совсем чувствовала себя виноватой. Действительно, если разобраться, то с братом она поступила не по-родственному.

- Ну хочешь, - она уже боялась, что сейчас Павел обидится, и все, - ну хочешь, сделай со мной что-нибудь! Так-так-так-так...

- Что, например? - произнес он с пренебрежительной досадой.

- Ну, что хочешь! Ага. Это надо закрепить. Недоверчиво:

- Не передумаешь?

- Нет! - (и действительно, что еще нового с не можно взять?).

- Поклянись!

- Ну клянусь!

- Здоровьем поклянись! Таня несколько струхнула, но послушалась. Павел внутренне торжествовал.

- Тогда, - заявил он, - будешь до отъезда делать то, что я тебе прикажу. Таня опять задумалась.

- Только я дом поджигать не буду, и в муравейник садиться не буду, и вообще...

- Ладно, - согласился Павел, - без вреда здоровью и без последствий со стороны бабы Кати и вообще посторонних. Так пойдет? Таня задумалась.

- Так пойдет. Она подумала еще.

- Будешь со мной то же, что с Леной делать? У Павла заныло в паху.

- А что?

- Да ничего... - Таня пожала плечами, - чего уж там... Однако глаза ее заблестели, что было видно даже в скудном освещении из комнаты, а соски снова явно выделились на ткани ночной рубашки.

-Только, - добавила она, - через два дня в меня кончать будет уже нельзя.

- Почему? - Павел действительно удивился, она что, так четко знает, когда повзрослеет настолько, чтобы...

- А через две недели опять можно будет, - сказала она доверительно. Павел так ничего и не понял, но решил, что это не так важно, разберется со временем.

- А ты уже когда-нибудь... Таня помотала головой.

- А сегодня можно? Таня кивнула. Павел помялся. Ну что, прямо так ей и говорить, что ли?

- Ну, дай я залезу. Таня отошла от окна, и Павел с бьющимся сердцем влез внутрь. Постель была расстелена, на стуле висели шорты, футболка и трусики. Они почему-то взволновали Павла. Сознание того, что там, под рубашкой на Тане ничего нет, ну совсем ничего, хотя и было глупым, но очень острым. На лице Тани была написана игривая покорность. Она действительно собиралась делать то, что Павел ей скажет, Павел в этом уже не сомневался, но принимала это как игру, ей нравилось его внимание к ее телу, нравилось ощущать себя привлекательной. Павел смотрел на нее, не зная, что делать дальше.

- Дверь закрыта? Таня кивнула.

- А баба Катя не услышит?

- Не-а... Я и магнитофон заводила, и с девчонками мы сидели...

- Ну тогда стой смирно. Таня торжественно выпрямилась в ожидании. На лице ее застыла любопытная улыбка, она выпятила грудь и откинула голову. Ей, видимо, нравилось быть покорной жертвой, да им, наверное, всем нравилось, не зря же они играли в разбойников. Павел подошел к ней, нагнувшись схватился за подол рубашки, и подтянул его до Таниной шеи. Под рубашкой действительно ничего не было. Танина красивая писька ничуть не стала хуже за прошедшее время. Павел глядел на не во все глаза и чувствовал уверенность, что вот сейчас он будет делать все, что захочет сам, сейчас идет игра по его правилам. Красивые бедра, красивая писька - и все это в его власти! Он проглотил слюну, и сказал:

- Снимай! Таня с готовностью стянула себя ночнушку. Теперь она была голой перед Павлом, уже в который раз? Наверное, в четвертый или в пятый, но по-прежнему Павел будто видел это все впервые. Он потрогал ее спереди, сзади, затем отошел, сел на кровать и приказал (именно приказал):

- Повернись боком. Сбоку девчонки тоже выглядят здорово. особенно когда попка хорошая, как у Тани. И грудь.

- Спиной. Гладкая узкая спина, тонкая талия, две трогательный половинки...

- Повернись лицом и расставь ноги. Таня хмыкнула, и расставила ноги примерно на метр. Павел встал и снова пощупал ее спереди и сзади. Очень интересно сзади, берешь вроде за попу, а рука оказывается на пипке... Павел просунул руку подальше, и его ладонь оказалась на пипке, а предплечье - на попе.

- Я еще шире могу, - сказала Таня не оборачиваясь.

- Ага... Таня раздвинула ноги так широко, как Павел, наверное, никогда не смог бы. Ее промежность была уже, наверное, шире Павловой ладони, и он гладил все это вперед и назад, вправо и влево, упиваясь собственной властью, упругим лобком и мягкими губками. Другой рукой он мял е грудь. Ему давно уже хотелось... вот уж не знаю, как сказать, трахаться, наверное, все же, но он хотел сначала вдоволь насмотреться и "налапаться". Проблема состояла в том, что пока он будет трахаться, он не сможет ни смотреть, ни лапать Таню. Неудобно.