Возьми меня на поруки

Я закусила губу и на всякий случай попробовала провалиться сквозь землю. Не получилось.

Громко забулькал чайник. Глеб отключил его и сам навел себе чая, а потом вдруг спросил:

— У тебя какие-то проблемы со здоровьем?

Мне захотелось залепить ему пощечину. Я даже отчетливо представила ее раскатистый звук, но потом горечь победила злость.

— У меня все в порядке, — выдохнула я, все еще избегая его взгляда. — Просто я всегда считала, что прежде чем ложиться с кем-то в постель, нужно получить профессию, встать на ноги. Любое средство контрацепции может подвести, а к абортам я не готова.

— Но ты ведь уже почти год работаешь… — напомнил он, зачем-то помешивая «пустой» чай ложечкой.

— А за этот год мне просто не встретился никто подходящий. Поэтому Алина, должно быть, и придумала это дурацкое пари.

Наверное, с минуту мы молчали, а потом Глеб сказал:

— Слушай, извини, я все же полез не в свое дело. Как там в рекламе? Твое тело — твое дело. Мы будем использовать другой критерий для пари.

— Какой? — я с трудом заставила себя выдержать его взгляд.

— Может, поцелуи? Будем считать твою жизнь устроенной, если у тебя пять свиданий подряд будут жаркие поцелуи с одним и тем же парнем.

— Хорошо, пусть будут поцелуи, — согласилась я без энтузиазма.

— Кстати, как у тебя с ними? — на его лице отразилась искренняя заинтересованность. — Имеется положительный опыт?

Я пожала плечами:

— Было пару раз. Один раз в школьные годы — в летнем лагере, один раз — уже в универе. И оба мальчика как-то не слишком вдохновили.

Ох! На самом деле мальчика из универа я придумала. Вот такая я врушка.

— Хм… — Глеб выглядел удивленным. — Интересно, почему тебе не понравилось.

Он некоторое время сидел в задумчивости, а потом, сделав глоток чая, поднялся на ноги:

— Иди сюда!

— Зачем?

Меня решительно не тянуло к экспериментам.

— Иди! Я хочу понять, в чем проблема.

Я медленно встала и одернула футболку. Что он задумал? Будет опять бороться за мое раскрепощение?

Я не успела перебрать и пару гипотез, как Глеб рывком притянул меня к себе. Глаза у него стали какими-то странными. Мне захотелось отшатнуться, но химия уже подействовала — мое тело примагнитилось к телу Глеба и слегка обмякло.

Несколько секунд парень просто внимательно смотрел мне в глаза, а потом наклонился вперед и слегка потерся носом о мой нос. Это было неожиданно. И приятно.

— Мур-мур! — зачем-то сказала я. В любых непривычных ситуациях я регулярно веду себя как дуреха.

— Ты красивая девочка, Ксения! — чуть хрипло пробормотал Глеб, включая обаяние на полную катушку.

Я понимала, что скорей всего он снова перешел к стратегии восхищения, рекомендованной Алиной, но мне все равно захотелось зажмуриться от навеянного комплиментом удовольствия.

— Ты тоже ничего…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Одна из ладоней Глеба неторопливо пробежалась по моей спине, поднялась к моему лицу. Большой палец парня погладил мои губы. Сначала верхнюю — едва касаясь, потом нижнюю — с усиливающимся нажимом.

— Скажи мне, как могут не нравиться поцелуи?

— Ладно! — обреченно вздохнула я, легонько цапнув его за палец. — Признаю, мне просто больше нравятся девочки, но я не решаюсь мутить с ними. Только никому не говори.

— Маленькая лгунья! — прошептал он и тут же накрыл мои губы своими.

У меня чуть искры из глаз не посыпались. Серьезно! Шея покрылась мурашками, ноги подкосились. К счастью, Глеб прижал меня к себе и держал крепко-крепко, не давая упасть.

Его губы то сминали мои, то отступали и нежничали. Они щедро делились со мной жаром и сладостью, обещали самое сокровенное. А потом в ход пошел язык.

— О-о-о! — послышалось совсем рядом. Хотя, нет, постойте! Это же мой стон.

Я смутилась. Отодвинулась, тяжело дыша.

— Что? — в глазах Глеба заметался лихорадочный блеск.

Парень казался таким красивым в эту секунду, что я чуть было не сказала ему, что люблю. Мои пальцы сами собой зарылись в его волосы, чуть натянули схваченные прядки. Взгляд Глеба стремительно заволокла дымка возбуждения.

— Просто расслабься, и тебе понравится, — прошептал он еле слышно.

— Мне уже нравится, — ответила я. — Это так…

Глеб не дал мне договорить, привалил меня к стене и снова впился губами в мои губы.

В общем, в этом положении и застала нас моя мама.

— Ой, извините, что я так врываюсь! — пробормотала она, запнувшись на пороге.

И я, и Глеб тут же отпрянули друг от друга метра на два. Повисла неловкая пауза.

— Я, наверное, к соседке — тете Рае — схожу, — мама медленно, но верно попятилась к дверям. — Ей надо помочь запихать в кота лекарство.

Через пару секунд дверь в прихожей хлопнула.

— Я тоже пойду, — сказал Глеб, отводя взгляд. — Мне там еще по работе надо в одно место заехать…

— Конечно, — кивнула я, испытывая непонятное чувство. Смятение? — Езжай. Спасибо за торт.

Его губы чуть дрогнули: он словно хотел сказать что-то еще, что-то способное сгладить внезапную неловкость, и я замерла, вся обратилась в слух. Напрасно. Глеб только качнул головой и молча вышел из квартиры. Его мягкие шаги почти сразу поглотила гулкая тревожная тишина.

35