Возьми меня на поруки

Само собой, я и не подумала надеть красное платье — заявилась к Глебу в любимых, пусть и изрядно потертых, джинсах и розовой футболке. А еще на правое запястье надела старую фенечку, которую сплела в восьмом классе и хранила как яркий образец своей криворукости.

Открыв мне дверь, Глеб даже завис на несколько секунд. Одна его бровь высоко приподнялась, а вторая странно изогнулась.

— Приветик! — буркнула я и протянула ему коробку с собственноручно испеченными кексами.

— Добрый вечер! — Глеб таки впустил меня в квартиру, но с недобрым видом покачал головой:

— Это называется пассивная агрессия.

— Что именно? — уточнила я, стягивая кеды.

— Все.

— И даже мои кексы?

Он вздохнул:

— Мне надоело, что ты постоянно саботируешь все мои попытки найти тебе ухажера, и больше я не собираюсь поощрять такое твое поведение. Так что раздевайся.

— Что? — мне показалось, я ослышалась.

— Снимай эти ужасные тряпки немедленно! — процедил Глеб. — Будешь ходить голой, если не способна одеться прилично.

— Да что ты говоришь? — я вдруг ужасно разозлилась. — Значит, моя любимая одежда — это ужасные тряпки? Отлично!

Я одним махом стянула футболку и, скомкав ее, запустила в Глеба:

— Мне не привыкать ходить по твоей квартире полураздетой.

Внутри меня проклюнулся настоящий ураган, а парень вдруг расплылся в улыбке:

— Ксюш, это шутка вообще-то! Шутка!

— У нас тут клуб веселых и находчивых? Замечательно! — я расстегнула джинсы и стала довольно бодро стягивать и их.

Глеб бросился ко мне, попытался остановить, но то ли мои кексы ему мешали, то ли я — довольно ловкая и проворная. В общем, джинсы через пару секунд полетели к футболке.

— Думаю, твой друг оценит мою раскованность! — воскликнула я, очень надеясь, что этот самый друг еще в пути. — Ну, и где же наш прекрасный принц? Веди меня быстрей к нему — часики-то тикают!

— Он еще не пришел! — в глазах Глеба заплясали смешинки. — И, конечно, ты догадалась об этом сразу, как вошла. Иначе бы этого концерта не было.

— Не правда! — кажется, я покраснела.

Глеб бросил коробку с гостинцем на столик и собрал с пола мою одежду:

— Впрочем, ты права: мы, парни, любим раскованных девушек, так что я против обнаженки не возражаю.

Хм, кажется, дело приобретает нежелательный оборот. Я прыгнула вперед и попыталась выхватить у Глеба свои вещи. Вот только он увернулся:

— Нет, крошка. Учись быть последовательной!

— Немедленно верни мне одежду! — я сделала самый грозный вид из всех, на которые способна.

Он ухмыльнулся и закинул мои вещи на шкаф.

— Хорошо! — сердито кивнула я и тут же бросилась в его спальню, где в прошлый визит заприметила нечто похожее на вход в гардеробную. — Надену что-нибудь из твоего.

Я почти достигла своей цели, когда Глеб нагнал меня и почти вдавил в широкую деревянную дверь:

— Милая девочка, а тебе не говорили, что чужое брать нехорошо? Это называется воровство.

— Вообще-то, это всего лишь обмен. Забрал мои вещи — отдавай свои.

От близости его тела меня пробила дрожь. А потом Глеб вообще поцеловал меня в шею. Поцеловал и зашептал:

— Нет, это не обмен. Больше похоже на благотворительность, ведь ты сама решила мне все отдать.

Мои губы тронула неуверенная усмешка.

— Думаю, у тебя в гардеробной труп, вот ты и не пускаешь меня туда. А все эти разговоры на тему рыночных отношений — для отвода глаз.

— Нет, у меня там никакого трупа. Но ведь вечер еще не закончился, — Глеб отодвинулся, открыл дверь в гардеробную и почти впихнул меня туда.

— Ай! — от неожиданности я чуть не потеряла равновесие, навалилась на плотный ряд костюмов на вешалке. — А у тебя тут тесно…

Он шагнул следом за мной и закрыл дверь. В гардеробной воцарился густой мрак. Запах дерева и мужского парфюма защекотал мне ноздри.

— Апчхи!

— Будь здорова! — тон Глеба словно обещал мне сюрприз. — Боишься темноты?

— Нет!

— А вот и зря! — его руки нашли мое тело и заскользили по нему совершенно наглым образом.

— Что ты делаешь? — мой голос предательски задрожал.

— Вообще-то ты сама напросилась. Или я, по-твоему, железный?

46

— Вообще-то ты сама напросилась. Или я, по-твоему, железный?

Я попыталась возразить, но его губы накрыли мои. Ноги у меня моментально стали ватными, а кожа покрылась мурашками. Тем не менее, вволю насладившись поцелуем, я отстранилась:

— Мы можем не услышать, когда придет твой друг.

— Да и черт с ним!

— Как-то не по-человечески получается, — пробормотала я, а руки Глеба в этот момент нащупали застежку моего бюстгальтера. Раз — и лифчик куда-то улетел, два — губы Глеба стали исследовать мою грудь. Я чуть пошатнулась и снова привалилась к костюмам.

— Ты такая сладкая, — прошептал парень чуть слышно. — Так бы и съел тебя всю целиком.

Я зарылась пальцами в его волосы. Часть меня хотела, чтобы он не останавливался, а часть требовала соблюдать правила приличия.

— Глеб, и все-таки… нам лучше одеться… привести себя в порядок, — дыхание у меня совершенно сбилось. — Не хочу краснеть перед этим… твоим другом.

— Расслабься! Он не придет, — дыхание Глеба тоже стало рваным. — Он звонил мне за пятнадцать минут до твоего прихода. Сказал, что у него что-то с собакой.