Возьми мое сердце

Грег сам не замечал, как улыбается на бегу. Те годы были исполнены необыкновенной нежности и благополучия. Каково же было после всего этого узнать о страшном диагнозе Кэтлин! Рак груди сначала свел в могилу мать Грега, а затем так скоропостижно унес и его жену. Но еще невыносимее было вернуться после похорон домой, где заливалась плачем трехлетняя Кейти, напрасно зовущая маму...

Его спасением стала работа; в первые годы после смерти Кэтлин Грег почти постоянно был занят в агентстве. Утром он по возможности руководил делами из дома, пока к полудню не отправлял Кейти в ясли, а к вечеру всегда старался освободиться и побольше времени провести с дочуркой. Только выждав значительный период, пока Кейти подросла, Грег в интересах клиентов начал посещать коктейли, премьерные спектакли и кинопоказы.

Когда дочери исполнилось семь, Грег на вручении наград «Тони»[12] познакомился с Натали. Она была среди номинанток и щеголяла изумрудно-зеленым вечерним платьем и бриллиантами, которые, как она шепнула ему, просто взяла напрокат у Картье. «Если я потеряю это колье, обещайте, что пристрелите меня», — пошутила она.

«Пообещайте, что пристрелите меня...»

У Грега при этом воспоминании все внутри моментально сжалось.

В тот вечер Натали не наградили, а ее спутник напился. Грег отвез Натали к ней домой в Виллидж и заглянул на рюмочку виски. Она дала ему сценарий, который ей предложили прочесть. Грег знал его, сообщил, что сценарии дерьмовый, и посоветовал не забивать им себе голову, поскольку половина ведущих актрис Голливуда уже от него отказалась. Натали пожаловалась, что ее агент чуть ли не силой вставляет ее подписать этот контракт, и тогда он предложил уволить такого агента, затем допил виски и оставил актрисе свою визитку.

Через две недели Натали позвонила и попросила Грега о встрече. Так начался их головокружительный роман, счастливо разрешившийся в актерской часовне церкви Святого Малахии, где они с Натали поженились через три месяца после знакомства. К тому времени он уже принял на себя обязанности ее импресарио. «За наши четыре совместных года каких только усилий я не прилагал, чтобы вознести ее на вершину славы, — размышлял Олдрич. — Но разве я не знал с самого начала, что наш брак обречен?»

Он обежал вокруг бассейна и направился обратно, в южную сторону. «Сколько моих по пыток примирения с ней проистекали из на стоящей любви, а сколько — из одержимости? Я был одержим ею. Скорее был одержим идеей вернуть все как было — любящую жену, достойную мать для Кейти... Мне вовсе не хотелось порывать с Натали и опять начинать поиски. Я боялся, что Натали загубит свою карьеру, хотя к этому все шло. Лео Керне — неплохой агент, но и он, как в свое время ее первый импресарио, постарался бы настричь с нее побольше купонов».

«И зачем я поехал за ней на Кейп-Код? — думал Грег. — Что я себе вообразил? И что было у меня в голове в то утро, когда ее убили?»

Сам не замечая того, Грег добрался до южной оконечности Центрального парка и снова устремился на север.

Когда он вернулся в квартиру, Кейти уже была одета и на грани паники.

— Папа, сейчас полвосьмого! Нам выходить через десять минут! Где ты был?

Грег поспешил в душ. «Вот что произошло в утро убийства Натали, — понял он. — Я потерял ощущение времени. И в Нью-Джерси я тогда не ездил».

Впервые он почувствовал, что уверен в этом. «Почти уверен», — поправил он себя.

24

В девять часов Эмили вызвала первого из двух свидетелей обвинения. Эдди Ши, представитель компании «Веризон», показал на суде, что, согласно их регистрационным данным, два с половиной года назад, второго марта, в восемнадцать часов тридцать восемь минут с сотового телефона Грега Олдрича был осуществлен звонок на мобильник Натали Райнс, с того же номера поступил вызов на телефон Джимми Истона, тем же вечером в девятнадцать часов десять минут.

Вторым свидетелем выступил Уолтер Робинсон, бродвейский инвестор, с которым Грег Олдрич перекинулся парой слов в «Винни на Бродвее» и который запомнил Истона, сидевшего в баре рядом с Олдричем.

Когда Робинсон покинул свидетельскую трибуну, Эмили обернулась к судье и объявила:

— Ваша честь, обвинитель закончил опрос.

Занимая место за прокурорским столом,

Эмили заметила, что зал переполнен, и нашла среди публики несколько знакомых лиц. Имена этих людей часто встречались на шестой странице «Нью-Йорк пост». Заседание, как и все предыдущие, снималось на телекамеры. День назад в коридоре ее остановил Майкл Гордон, ведущий ток-шоу «В судебных кулуарах». Он расхвалил Эмили за умелое ведение процесса и предложил поучаствовать в его передаче, когда суд завершится.

«Пока не знаю», — уклончиво ответила Эмили, но позже Тед Уэсли сказал ей, что появление на общенациональной программе в качестве ключевой гостьи создало бы беспрецедентную рекламу ее профессиональной репутации. «Эмили, если ты готова принять от меня хоть один добрый совет, то не упускай возможность засветиться».