Возможность выбора

Сильвия Курман бросила незаконченный отчет в ящик стола, заперла его, привычным движением спрятала ключ в тайник под столешницей — до конца рабочего дня оставалось несколько минут, она уже вполне могла засунуть туфли под шкаф и натянуть сапоги. Кая молча смотрела на сборы матери. Сильвии подумалось — чем дольше Кая молчит, тем больше будет сумма, которую она попросит. Десятку Кая могла вытащить из материнского кошелька почти на ходу, коротко бросив: я взяла немного, в получку верну. Но эти обещанные получки вечно куда-то исчезали, будто Кая жила в какой-то другой, странной системе, где людям зарплату не платят. Я, кажется, становлюсь жадной, рассердилась на себя Сильвия. На деле же ее мрачное настроение усугублялось совсем другой причиной. Ей надо было на глазах у дочки надеть новую шляпу — в этом году Сильвия решила носить громоздкую меховую шайку только с наступлением морозов. Кая никогда не умела держать язык за зубами. В последнее время ей не нравилась ни одна Сильвина обновка, она считала, что ее мать чуть ли не единственная в этом городе отстает от моды и носит вещи, которые совсем не идут ей. Так что упрек Каи не был неожиданным, и все-таки Сильвию передернуло. Кая вздохнула: темно-красная! Могла бы купить темно-синюю. Настроение Сильвии испортилось вконец. Никому-то она не сумела понравиться: ни мужу, ни свекрови, ни дочери. А ведь Сильвия надеялась, что именно темно-красная шляпа освежит лицо и сделает его моложе, теперь же и самой Сильвии она показалась безобразной. Надо же было Кае ввалиться сюда!

Они вышли на улицу. В мертвящем свете фонарей лица прохожих казались скуластыми, на месте глаз чернели впадины. Ветер хлестал в лицо мелким дождем. Кая подняла воротник куртки до самых ушей. Она собралась проводить мать до автобусной остановки. Сильвия решила, что не пристало ей молчать и сопеть себе под нос в обществе родной дочери, и спросила, как идут дела у Аннелийзы. Кая принялась с жаром рассказывать, какую замечательную картинку нарисовала Аннелийза в детском саду, воспитательница пообещала вывесить ее на новогодней выставке среди других лучших. Кая тараторила еще о костюме Снежинки для Аннелийзы и назвала книгу, которую дочка уже умеет читать бегло, не по слогам. Девочка просто запомнила текст наизусть, подумала Сильвия, но не стала разрушать иллюзий дочери. Ведь может же и бабушка поверить в исключительные способности внучки. Тут Сильвия спохватилась: а не опоздает Кая в детский сад за Аннелийзой? Нет, не опоздает, сегодня Кая от этой обязанности свободна, Рейн обещал сам привести девочку домой. Рейн?! — опешила Сильвия. Это еще кто?! Новоявленный папаша, папа-новинка? — выпалила она. Кая резко остановилась. Ей не понравилось, что Сильвия пренебрежительно отозвалась о незнакомом ей Рейне. Товар может быть новинкой! — вызывающе воскликнула Кая и громко высморкалась, словно сдерживала слезы. Сильвии стало неловко. Съехидничала она не ради красного словца, а беспокоясь за дочь. Мужчины приходили и уходили, надолго подле Каи они не задерживались.

То, что Сильвия обозвала Рейна папой-новинкой, так разозлило Каю, что она наконец-то решилась перейти к тому, ради чего и пришла к матери. Начала она издалека. Сильвия слушала Каю вполуха и прикидывала, сколько же она сможет дать дочери, чтобы дотянуть до получки. Ей самой вполне хватит нескольких рублей, холодильник забит продуктами, и ближайшие дни можно ограничиться покупкой бутылки молока. Сердце ее смягчилось, не умела она долго сердиться на дочь.

— Ты, наверно, помнишь прошлое воскресенье — было прохладно и ветрено, но солнечно. Сидение в четырех стенах расслабляет, и Рейн заладил — пойдем погуляем у пруда. Ему вообще нравится ходить пешком, болтался бы на улице каждую свободную минуту. Я не стала спорить, хоть и неохота было напяливать на Аннелийзу ее многочисленные одежки, за неделю так набегаешься, что в воскресенье вполне можно бы посидеть дома у телека. Но в последнее время я занялась самовоспитанием — лень надо подавлять, а внутреннее сопротивление преодолевать. Правда ведь, до чего просто? К тому же мне по душе, что Рейну нравится колготиться. Иво только и знал, что валялся на диване, погружался в свои тело и душу, странствовал в глубинах собственного «я» и иногда поднимался оттуда на поверхность только для того, чтобы заварить чай и попивать его по глотку — так, чтобы одной чашки хватило на полчаса.

Мне же все это известно, подумала Сильвия, зачем талдычить о погоде минувшего воскресенья и о привычках Иво! Скудные требования к себе и к жизни сейчас в моде. Кто гуляет и занимается дыхательными упражнениями, а кто попивает чай и часами размышляет о циркуляции жидкости в своем драгоценном организме.