Возможность выбора

Ехавший следом за Лийви инспектор налетел на ящики, сам он особо не пострадал, но мотоцикл помял здорово.

Весной на окольных дорогах движение было редким, инспектор в отчаянии звал на помощь, чтобы вытащить из кабины потерявшую сознание Лийви. Груда ящиков и бутылок мешала добраться до кабины, куда уже начали проникать вода и грязь. В старой корчме инспектор ни одного дееспособного человека не обнаружил, лишь два древних старца выбрались на шум откуда-то из задней комнаты. Они встали перед порогом будто перед непреодолимым препятствием, щурили на ярком свету слезившиеся глаза и не могли взять в толк, что же, собственно, произошло.

Инспектору посчастливилось каким-то образом вытащить Лийви из кабины, он доволок ее до крыльца корчмы, оказал первую помощь, однако потерпевшая не приходила в сознание. Инспектору не оставалось ничего другого, как пешком месить грязь до поселка. К счастью, он увидел во дворе какого-то придорожного дома легковую машину. Будто сумасшедший, принялся он колотить кулаками в дверь и, размахивая инспекторским жезлом, заставил хозяина встать из-за обеденного стола и помчаться в поселок вызвать «скорую помощь». Легковая машина, подобно моторной лодке, двинулась по колыхающейся грязи, инспектор, обхватив голову руками, опустился на обочину. Его звали в дом, предлагали умыться, однако инспектор только отрицательно качал головой. Потом из окна было видно, как прибыла санитарная машина и инспектор двинулся следом за ней к месту аварии.

Эти новости Герта собрала в поселке и сообщила Регине. В заключение она нехотя сказала, что Антс просил передать: он не скоро придет домой.

— Разве он тоже замешан в аварии? — испуганно спросила Регина.

— Откуда мне все знать! — фыркнула Герта.

Голос ее прозвучал довольно ехидно. Регина не понимала причины враждебности соседки.

Тут же добродушной Герте стало неловко за резкий тон, и дальнейшим разговором она попыталась снять общее напряжение.

Вначале Герта говорила тихо, будто стыдясь своих мыслей, но постепенно все больше входила в азарт, голос ее становился все громче и звонче; она забыла о присутствии Регины, смотрела мимо, на свет в окне, словно за ним находилась примолкшая толпа народа и надо было напрягаться, чтобы каждое слово дошло до слуха стоявших в отдалении людей.

Под вечер того же весеннего дня, шагая в сторону поселка, Регина подумала, что все то, что задевает или пугает человека, словно вдалбливается в его память.

— Круг моей жизни, жизни старой учительницы, скоро замкнется. Я больше не понимаю людей. Это верный признак того, что мое время прошло и я стала ненужной. Конечно, я могла бы всплакнуть и со вздохом вытереть слезы: бедная девочка, милая моя Лийви, жилец ли ты еще на белом свете? По всему поселку старухи жадно допытываются, не отдала ли она уже богу душу.

Каждый день умирают люди, в том числе и молодые. С детства мы вынуждены приучать себя к беспощадности смерти и, наконец, начинаем даже смиряться с ней, как с неизбежным. Несчастье Лийви всколыхнуло весь поселок. Слухи распространились молниеносно. Люди бросали на половине свои дела, чтобы обсудить детали катастрофы. Трагедия коснулась всех. В округе нет человека, который бы относился к Лийви безразлично. Удивительно, она была не только отчаянным шофером, но и самым популярным в здешних краях человеком, звездой первой величины. К выдающимся людям известно как относятся: один ими восхищается, другой ненавидит, третий завидует, четвертый жалеет — во всяком случае, имя Лийви не сходило у людей с уст.

Я перестала понимать время, в котором живу. В старину люди гордились, если из родного края выходила какая-нибудь выдающаяся личность. Если же в округе не оказывалось талантливого человека, которого бы знали все, то ему находили замену. Для этого годились и пастор и учитель. В небольшом местечке, где редко случалось что-то значительное, должен был все же иметься человек, за каждым шагом и поступком которого бы следили, чтобы было о чем меж собой поговорить, на кого равняться. Ну конечно, вовсе нелегко стать кумиром. В любом случае надо чем-то выделиться. И все же в отношении знаменитостей действовало непреложное правило; именно по умственным способностям они должны были стоять выше остальных смертных.

В наши дни знаменитостью стала Лийви; уже не первый год трубят о ней — удаль и наглость ее постоянно дают пищу для разговоров.