Вознесение

Да, она права, ведь некогда Винтер считал своей обязанность положить конец существованию всех бессмертных, ибо они появились именно по его вине, и не важно, какой именно из Винтеров создал это заклинание. Алиса так же была права в том, что он не очистит свое имя перед миром, и везде, кроме владений императорской столицы, путешественника во времени будут вспоминать не самым лучшим образом. Иногда даже как злодея, хоть таковым он на самом деле никогда не являлся по своей сущности. Сейчас, после всего, миру в принципе можно было мало что доказать, но ему это уже и не важно.

Есть целое множество вещей, которые Винтер с Алисой могли бы обсудить. Множество вещей, которые они должны друг другу сказать, а не просто могли бы, но сейчас Алиса просто хотела, чтобы все закончилось. Пока она находится в здравом уме, пока она еще не передумала, и не захотела раздробить Винтеру череп… она хотела, наконец, умереть. Она хотела этого настолько сильно, что согласна даже принять смерть от его руки, несмотря на то что день назад она была готова поклясться, что ни за что не падет от руки Винтера. А уж чтобы самой подставиться и подавно.

Без лишних слов, Винтер направил меч вперед и подошел ближе. Клинок смертных оказался прямо у шеи Алисы, но та даже не дрогнула перед столь ужасающим оружием. Она слышала много вещей об этом клинке, настоящие легенды, и ей очень хотелось узнать, правдива ли хотя бы половина из них.

— Пути обратно не будет, — сказал Винтер, набравшись смелости посмотреть ей в глаза на столь близком расстоянии. — Ты умрешь. По-настоящему.

— Уйти навсегда — это единственный способ избавиться от сожалений, от желаний изменить что-либо, что преследуют меня так долго. Сделай это.

— Хорошо.

Винтер замахнулся, чтобы нанести удар, но лезвие меча не начало движение, как раньше. Впрочем, Алиса была сейчас настолько беззащитно, что ему и не нужна полная мощь. Лезвие меча устремилось вниз, а затем вбок, прямо к шее Алисы, и… оно застыло. Застыло прямо у шеи Алисы, в своем изначальном положении, будто Винтер и не замахивался вовсе.

На деле же, застыл отнюдь не меч, а рука Винтера. При приближении лезвия к шее, он почувствовал… тяжесть. Но эта тяжесть не была вызвана условиями извне, ему никто не мешал, да и время все еще, условно, было остановлено. Само тело Винтера сопротивлялась этому решению, о чем говорили капельки холодного пота, появившиеся у него на лбу.

Он попытался сделать удар еще раз, но ничего не получилось.

Несмотря на все, он оказался не в силах нанести удар.

— Я не могу… — растерянно сказала Винтер, пытаясь замахнуться еще раз, но теперь его руки и вовсе не слушались его, застыв на месте. — Алиса, я… не могу так поступить с тобой. После всего сказанного, увиденного… я не могу.

— Я боялась лишь одного, Винтер, — Алиса коснулась его руки, позволив опустить меч. — Боялась признать самой себе, что, несмотря на все, что случилось, я все еще хочу быть твоим соратником. Хочу, чтобы те самые времена вернулись, и мы с тобой все исправили. Я пыталась убедить себя и весь мир в том, что я ненавижу тебя, но я все время избегала тебя, намеренно или нет. Я могла встретиться с тобой уже давно, и все же этого не случилось.

— Ты несешь воспоминания сквозь целые века, не отпускаешь их, несмотря на всю боль, преследующую тебя, а я… — отпустив голову, сказал Винтер. — Я не справился. Проиграл.

Она покивала головой, подтверждая, что Винтер мыслит верно. Да, никто никого поддерживать и переубеждать не собирался, потому что это истина, — в этой битве Винтер определенно проиграл. Он предпочел забыть о своих друзьях, нежели хранить память. Он сделал это ненамеренно, но по итогу важны лишь факты, а не причины.

— Когда-то ты сказал мне, что эмоции притупляются со временем. Это большая ложь. Полуправда, если угодно.

Ее слова не звучали как обвинение, напротив, как комплимент, который говорил о том, что в Винтере все еще осталось милосердие, сокрытое для Алисы. Несмотря на то, что он забыл, и в его голове остались лишь отдаленные образы, приукрасившиеся лишь сейчас, когда он столкнулся с ней лицом к лицу… Винтер не смог убить ее, хоть и до этого много лет назад он расправился с другими бессмертными.

Проклятые бессмертием люди — это ошибка, и Алиса стала первой бессмертной, хоть и ненамеренно. Тогда, когда Винтер правил, он еще даже не знал, что бессмертие появилось по его вине. Вместе с Алисой, он искренне переживал те же самые эмоции, что и она, потому что она была его дорогим другом, и она подверглась действию неизвестно заклинания. Он был готов сделать все, чтобы докопаться до правды и найти причину.

Он узнал правду уже давно, но все детали головоломки сложились вместе лишь сейчас. Время-пространство, над которым он властвовал, сыграло с ним злую шутку, в очередной раз доказав, что ему не под силу обуздать пустоту.

— Войд был прав… — покачав головой, заговорил Винтер. — Ты должна жить.

Алиса улыбнулась, глядя на Винтера… с жалостью. Это было очень мило.

Но она не может позволить этому случится.