Вознесение

Девятая знала, что меч бесконечности некогда принадлежал Винтеру, хоть и сама она никогда не видела его своими глазами, ведь во времена его правления у него еще не было этого меча в распоряжении.

— Была когда-то бессмертной, но сейчас — нет… — Элеонора шагнула вбок. — Меня зовут Элеонора, я путешественница между реальностями, если тебе это о чем-то говорит.

— Даже твой надуманный титул похож на тот, что носил он, но ты определенно не Винтер, — Девятая шагнула в противоположную сторону от Элеоноры. — Может, стоит тебя немного попытать, прежде чем я тебя выпотрошу.

— Тебе повезло, что я не он, потому что Винтер с бессмертными не церемонился никогда… я же пришла тебя остановить, но не убивать. Хочешь представиться?..

— Будущему трупу мое имя ни к чему. Прости, деточка, но разговора у нас не будет.

— Хронологически, ты и впрямь первая бессмертная — я видела записи о тебе там, в Центре, но ты должна знать лучше всех, что бессмертие было сделано вне времени пространства. Я была первой, на ком было использовано проклятие бессмертия, и одновременно с этим я была лишь одной из многих, не подозревая, что на меня свалилось. Время исказилось, реальность сломалась, и мы помним то, что не должны.

Слова Элеоноры могли многое прояснить, но Девятая совсем не хотела ее слушать, — она немедленно атаковала оппонента. Удар кулаком пришелся по груди королевы, но та лишь пошатнулась, несмотря на силу удара. Девятая сейчас била от души, так, что она с легкостью сломала бы каменную стену.

Но Элеонору нельзя было сломить так просто. За ее несносным языком, говорящим все, что приходит ей в голову, скрывалась немалая сила, способная конкурировать с силой Девятой, и даже больше. Как и Девятая, она была словно крепчайшая крепость, которая никогда не будет истощена, никогда не будет сломлена, — просто идеальный воин.

Само время-пространство пошатнулось, и вот Элеонора оказалась в непосредственной близости к Девятой, а клинок ее меча — у ее глотки. И она отнюдь не собиралась уговаривать ее переговариваться, нет-нет-нет… она тут же срубила ей голову с плеч, без лишних церемоний и предупреждений. Отскочив назад, она стала ждать желаемого эффекта, который подтвердит, что Девятая и впрямь является бессмертной, а не самозванкой с краской.

Будучи уверенной в победе, Элеонора просто наблюдала за процессом, но она не учла, что Девятая была не одна. Войд объявился, и, схватив Элеонору за руку, отправил ее сознание в далекое путешествие в пустоту вместе с собой. Он исчез так же, как это было в случае с убегающим прочь зеркальным герцогом.

Пока Элеонора корчилась в ужасе пустоты, а Девятая ждала, когда ее голова вернется на место, появился и последний, виновник сия действия — Камелот.

— Это была очень плохая идея! — глядя на них всех, выкрикнул Камелот. — Давайте просто поговорим, пока вы вдвоем не разнесли не только восток, но и весь мир!

Время-пространство вновь исказилось, как в момент, когда Элеонора атаковала, и голова Девятой и впрямь вернулась на место, вместе со всей натекшей кровью. Вместе с головой, в реальность вернулись и Войд с Элеонорой, прямиком из пустоты. Но Девятая, кажется, совсем не хотела брать перерыв — она была в ярости.

— Отрубить мне голову — самое большое оскорбление, которое ты могла придумать, дорогая… — взглянув на объявившегося Камелота, Девятая раздраженно вздохнула. — А ты катись отсюда, ящерица, а то и тебе достанется.

— Остынь, Зола, — попросил ее Войд, огородив ее рукой. — Пожалуйста? Ради меня.

— Что, извини? — возмутилась та, непонимающе взглянув на Войда. — Если ты не заметил, то эта сука только что отрубила мне голову! Ты, что, совсем с катушек съехал?

— Я прошу прощения, но это было необходимо, чтобы понять, что ты и впрямь бессмертная, а не самозванка… — спрятав меч в ножны, Элеонора смиренно подняла руки, сдаваясь на милость Девятой. — Я — не Винтер, мы не враги друг другу.

Сказать, что у Камелота в этот момент отвисла челюсть — это ничего не сказать. Он использовал тот клочок ткани ради того, чтобы призвать Винтера и остановить Девятую, а вместо этого он, судя по всему, призвал ей подружку для уничтожения востока.

Когда Девятая отвернулась, чтобы надавить на Войда своим тяжелым, недовольным взглядом, Элеонора подмигнула Камелоту, намекнув, что все не так и просто. Тем не менее, он оказался в замешательстве, и еще в большем замешательстве оказалась Девятая, союзник которой так же призвал ее если не к миру, то к перемирию.

— Вы что там, пососались друг с другом, пока моя голова возвращалась на место? — с отвращением спросила Девятая.

— Нет, но я прошу тебя поверить мне, Зола, и поумерить свой пыл до поры до времени.

— И я прошу тебя о том же, Камелот, — обратившись к нему, сказала Элеонора. — Это может выглядеть странно, но я прошу не задавать вопросов.

— И что же такого ты можешь предложить, чтобы я передумала рубить тебе головы в ответ? — обращаясь к Элеоноре, спросил Девятая.

— Помощь, а также шанс встретиться с Винтером, или же сразиться с ним, как тебе будет угодно. Я единственная, кто может достучаться до него.