Вознесенная грехом

Я наконец оторвал взгляд от дяди, судорожно сжав пальцами рукоятку ножа. Моя кожа была липкой от пота и крови. Часть из этого принадлежала мне, но большая часть – Эрлу. Я встретился взглядом с Марселлой. Я не знал, сколько пыток в своей жизни она видела. Она была бледной и стояла, прислонившись к стене, обхватив себя руками. Костяшки ее пальцев побелели от того, как она сжимала локти. Она сглотнула, ее глаза нашли мои, прежде чем она выпрямилась и прочистила горло.

– Спасибо, – просто сказала она.

Я кивнул, не находя слов.

– Нож, – сказал Лука голосом, похожим на удар хлыста. Вероятно, он был зол из-за недолгих страданий Эрла. Он, вне всякого сомнения, позаботится о том, чтобы я страдал вдвое больше, дабы компенсировать это.

Я разжал пальцы и позволил ножу со звоном упасть на пол. Возможно, это был мой последний шанс вонзить лезвие в грудь Луки, но жажда мести сменилась потребностью обеспечить благополучие Марселлы. Как только я умру, а у меня не было сомнений в том, что ее отец скоро меня прикончит, Марселле понадобиться вся ее семья, чтобы пережить недавние события. Хоть она и сказала Эрлу, что его действия – наши действия – не оставили шрамов, я заметил маленькую дрожь в ее голосе и увидел краткую вспышку боли в ее глазах.

Амо ринулся вперед и поднял нож, не сводя с меня глаз. В них закипала ненависть. Я бы испытывал то же самое, будь я на его месте.

– Пора идти, Марселла, – твердо сказал Лука. Он указал на своего брата, который наблюдал за всем с расчетливым видом.

Белоснежка кивнула, но вместо того, чтобы уйти, направилась к нему. Лука наклонил голову, чтобы она могла прошептать ему что-то на ухо. Сначала он покачал головой, но она схватила его за руку, ее пальцы вновь побелели, и прошептала еще что-то. В конце концов Лука отстранился и резко кивнул, но не выглядел довольным тем, о чем договорился. Взгляд Марселлы метнулся ко мне, и я почувствовал чертову боль в сердце, осознав, что это последний раз, когда я ее вижу. Я хотел провести больше времени с ней. Хотел еще раз ее поцеловать, еще раз вдохнуть ее запах. Мне было необходимо проводить с ней каждую секунду, минуту, час, день, но и этого никогда не будет достаточно. Казалось, что даже жизнь с Марселлой не утолила бы мою тоску по ней и жажду. Это был ненасытный голод, жгучая потребность. Но у меня не было целой жизни, у меня не было даже пары секунд.

Белоснежка развернулась и вышла из помещения. Тяжелая стальная дверь закрылась с душераздирающим грохотом.

Эрл был мертв. Коди все равно что мертв, а Смит представлял собой месиво. Я предполагал, что я следующий. Может, Марселла попросила своего отца подарить мне быструю смерть – каплю милосердия. Может, он согласился. Может, она поверила его обещанию. Но сейчас ее здесь не было, и я знал, какую ненависть Лука испытывал ко мне. С этой ненавистью я был до боли знаком. Только я отказался от своей ради Марселлы.

Опустившись на стул, я стал ждать, когда Витиелло сделают то, что хотят. Я встретился взглядом с Лукой. Я не боялся его и собирался умереть с высоко поднятой головой. Амо покачал головой и, пошатываясь, направился ко мне. Прикончит ли он меня тем же ножом, которым я убил Эрла? Это был бы достойный конец.

Амо схватил меня за руку, и пришлось подавить желание ударить его кулаком в лицо. Он был моим врагом. Мои чувства к Марселле этого не изменили.

– Тебе повезло, что у моей сестры есть сердце, – прорычал Амо, рывком поднимая меня на ноги. – Если бы это зависело от меня, ты бы захлебнулся своей кровью. – Он подтолкнул меня к двери, где ждал Лука.

Мое тело запротестовало от его близости. Во мне вспыхнула ненависть, длящаяся два десятилетия.

– Благодаря Марселле ты будешь жить, хотя и не заслуживаешь этого, – прорычал Лука.

Я холодно улыбнулся.

– То же самое касается и тебя.

Его глаза вспыхнули яростью. Он желал моей смерти. Я видел, как это желание сжигает его изнутри. Но влияние Марселлы было слишком сильным. В изящных руках этой девушки оказалось больше власти, чем она думала.

– Отведи его в другую камеру, Гроул, – рявкнул он здоровяку с татуировками по всему телу. Тот выглядел так, будто не был уверен, что правильно расслышал босса, но не протестовал, лишь схватил меня за плечо и повел по темному коридору. Потом отпер еще одну стальную дверь и толкнул меня внутрь. У меня чуть не подкосились ноги, но я удержался за стены. Гроул смотрел на меня еще какое-то время.

– Классные татуировки, – сухо сказал я.

Он кивнул, но не удостоил меня ответом. И, не говоря ни слова, закрыл дверь. Я опустился на холодный каменный пол, внезапно ощутив каждый порез, синяк и сломанную кость в теле. Но в ожидании смерти ничто из этого не имело значения. Теперь я гадал, оставят ли меня гнить в этом месте. Возможно, смерть оказалась бы куда лучше, чем торчать в подвале, вспоминая о Марселле, пока она не найдет нового парня, вероятно, какого-нибудь придурка из Семьи, и не выйдет за него замуж. В конце концов я закрыл глаза, ожидая смерти или чего-то еще, что Витиелло приготовил для меня.

Марселла