Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Могильники, известные под общим наименованием Эсте, расположенные вокруг современного Атесте, относятся к культуре древних венетов, весьма близкой культуре Вилланова и связывающей последнюю с альпийским Гальштатом. Соответствуя по своей начальной хронологии культуре Вилланова, Эсте в позднейших своих проявлениях доходит вплоть до римско–республиканского времени. Могильники этой культуры содержат трупосожжения преимущественно в глиняных урнах, однако между этими урнами, а иногда и непосредственно под ними обнаружено некоторое количество трупоположений без каких–либо приношений, но по своему положению связывающихся с трупосожжениями в качестве их ритуальной принадлежности. Об этом говорит нахождение урн между коленями, на груди или на спине погребенных костяков. Сообщая эти факты, уже первый исследователь Эсте Просдочими[15] определил социальный смысл этих совместных захоронений урн и костяков как свидетельство о порабощении венетами коренного населения. Трупы коренных жителей, захороненные по местному обряду, свидетельствуют об обычае ритуального убийства трупосжигающими венетами своих рабов для сопровождения в могилу умерших владельцев. Сопоставляя трупоположения Эсте с соответствующими явлениями на некрополе Болоньи, Дукати

[16] связывает их с древнейшим иберо–лигурийским населением, завоеванным венетами. Всецело принимая трактовку Просдочими в отношении социального значения трупоположений в Эсте, Ф. Дун[17]

относит эти костяки к подчиненному довенетскому населению, отмечая тот факт, что подобные совместные захоронения рабов и их владельцев прослеживаются [56] вплоть до самого позднего периода культуры Эсте (Эсте III), что указывает на значительную устойчивость этого обряда в Северной Италии. В одном случае, по его наблюдению, костяк лежал на убитой одновременно с ним лошади — факт, свидетельствующий о вероятном использовании этого раба в качестве конюха. Ритуальные захоронения, подобные только что упомянутому, как известно, не редки в курганах скифских вождей, где конюхи вместе с конями погребались в качестве ритуальных приношений.

Наблюдения, соответствующие описанным выше, были сделаны также и на некрополях эпохи раннего железа, расположенных к юго–западу от долины р. По, на территории Умбрии, Этрурии и Лация. Весьма интересен обширный умбрский некрополь близ Терни (древнеримская Interamna Nahars), где оба обряда — ингумация и кремация — сосуществуют на протяжении длительного времени, образуя иногда гибридные формы: трупосожжения в урнах, погребенные в могилах a fossa, с расположением приношений как при трупоположении[18].

Руководствуясь этими данными, Ф. Дун построил теорию, согласно коей жившее в районе Терни аборигенное население, археологические остатки которого он усматривает в найденных на территории некрополя и относящихся к эпохе бронзы fondi di capanne, было вытеснено пришедшими с севера трупосжигающими «италиками», вслед за которыми примерно столетием позже прибыли родственные им трупополагающие умбры, жившие в мире со своими трупосжигающими сородичами, которых они постепенно приучали к обряду трупоположения[19]. Однако наблюдения Э. Стефани[20]

заставляют отвергнуть подобные построения прежде всего потому, что нет достаточных оснований говорить о том, что захоронения с трупосожжением хронологически предшествуют могилам с трупоположением: оба обряда сосуществуют в Терни одновременно, как и на многих других могильниках эпохи железа в Италии. Кроме того, Стефани отмечает несколько случаев явно [57] совместных, т.е. помещенных в одной и той же могиле, кремаций и ингумаций. В одном же случае урна, как и в описанных выше совместных захоронениях на некрополях Болоньи, Виллановы и Эсте, поставлена на лежащем под ней трупоположении[21].

На территории Тосканы некрополи таких крупных центров, как Вейи, Цере, Вольтерры и др., позволяют сделать аналогичные наблюдения, поскольку дело касается некоторых древнейших могил, относящихся к эпохе Вилланова. Так, среди могил, раскопанных в Вейях в 1889 г., отмечается наличие совместных захоронений урн с кремациями и ингумированных костяков[22]. Публикуя эти данные, Дж. Пальм констатирует наличие двух погребальных обрядов в одной могиле, свидетельствующее, по ее мнению, о различном социальном состоянии погребенных. Предположение это подкрепляется для нее тем, что некоторые захоронения с трупоположениями не содержат никаких иных приношений, кроме простой керамики, в то время как трупосожжения в ряде случаев сопровождаются многочисленными изделиями из металла.