Возраст чувственности

«Спасибо», — мысленно поблагодарила она миледи и, обращаясь к подругам, произнесла громко и радостно:

— Совсем скоро я выйду замуж за Джеймса Уинтерли!

— Скорее бы, — отозвалась Полли. — У меня уже пальцы ног замерзли, мальчики тоже долго не выдержат. Вы заслужили право быть вместе, Ровена.

— А ведь многие считали это невозможным, — наклонилась к ней Хлоя и хитро улыбнулась.

— Дорогая моя, будь счастлива! — сказала Калли.

— Буду, дорогая подруга, верь мне!

— Теперь я верю, — усмехнулась она в ответ.

— На этот раз у меня все получится, — кивнула Ровена, едва не задохнувшись от радости — ее мечта о прекрасном принце исполнилась! — Не знаю, как все так быстро случилось, но я очень счастлива. Этим мы обязаны леди Вирджинии, как ты думаешь? — Ровена повернулась к Гидеону, которому предназначалось вести ее к алтарю.

— Как однажды признался мне дядя, когда он увидел как-то вечером Джеймса в твоей комнате, сразу понял, что Вирджинии удастся исполнить задуманное.

— Так вот кто нас видел! — выдохнула Ровена. Как хорошо, что лорд Лафрен человек благородный и сохранил тайну.

— Он был другом Вергилия и Вирджинии, разве ты не знала? Ему отлично известно, когда промолчать, а когда и подтолкнуть.

— Странно в таком случае, что вы трое не поженились много лет назад.

— Даже им не под силу творить чудеса. К тому же Вирджиния хотела, чтобы Джеймс был по-настоящему счастлив, а значит, он должен был пройти этот путь сам.

— Тетя Вирджиния очень вас любила. Сейчас бы она танцевала от радости, если бы могла нас видеть.

— А кто сказал, что она не видит? — Гидеон посмотрел Ровене в глаза и подмигнул.

А потом открыл дверь церкви, и они сразу услышали звуки музыки, исполняемой деревенским оркестром.

Первое, что увидела Ровена, — высокую фигуру Джеймса в конце прохода.

— Как же я его люблю, — прошептала она.

Будто услышав ее слова, что было совершенно невозможно, Джеймс повернулся в ее сторону. Теперь это был не надменный щеголь, а любящий и нежный мужчина, будущий муж, отец, брат и дядя.

— Возлюбленные дети мои! — произнес отец Ровены, начиная обряд венчания.

— Я очень люблю тебя, Джеймс, — прошептала Ровена, когда процессия выходила из церкви.

— И я люблю тебя, со всеми твоими недостатками, миссис Уинтерли.

— Знаешь, я не уверена, что смогу быть сдержанной, как истинная леди, чтобы стать настоящей миссис Уинтерли.

— Я никогда не одобрял умеренность! — прошептал Джеймс, склонившись к ее уху, и они вышли из церкви на освещенный солнцем двор.