Возраст любви

— Что ты говоришь, Лу! Какие глупости! Конечно, вы обе для меня особенные, и я одинаково люблю вас обеих. Можешь мне поверить, и для тебя, и для Джен я сделала бы все, что только в моих силах, чтобы вы были счастливы. Знаешь, когда я узнала, что Джен не может зачать, я часто повторяла себе: «Слава богу, что у моей Луизы все в порядке!» Я радовалась за тебя, как за себя. Как ты только могла подумать, что я люблю тебя меньше, чем Джен?

Луиза снова всхлипнула:

— Какая же я была глупая, мама! Вообразила себе бог знает что! Теперь я это понимаю. Джерри говорил мне то же самое; он убеждал меня, что ты любишь и меня, и Джен одинаково, но я ему не верила, злилась на него.

Аманда улыбнулась:

— Не сердись, девочка, но, выходит, Джерри умнее тебя.

Луиза кивнула и крепче прижалась к матери, и Аманда неожиданно почувствовала, что, несмотря на то что ее дочери уже взрослые, она по‑прежнему нужна им так же, как и они ей.

И тут Луиза сказала еще одну вещь, которая несказанно удивила Аманду.

— Я рада, что ты решила оставить этого ребенка себе, — пробормотала она. — Забота о малыше поможет тебе оставаться молодой… или сведет тебя с ума.

— Я думаю, и то и другое. — Аманда рассмеялась, не замечая, что и по ее щекам текут слезы.

Когда в гостиную снова вошла Джен, Аманда еще раз сжала плечи Лу и выпустила ее из своих объятий, обменявшись с нею долгим заговорщическим взглядом. В эти минуты они чувствовали себя очень близкими людьми, чего не случалось уже очень давно.

Потом Аманда повернулась к обеим дочерям и спросила, согласны ли они присутствовать при родах, когда придет ее срок.

— Я не думаю, что Джеку это по силам, — пояснила она. — Когда мы ходили на курсы подготовки к родам, ему было очень‑очень плохо.

Луиза, весьма польщенная предложением матери, рассмеялась:

— Джерри тоже едва вынес эти дурацкие лекции, но, когда я рожала, он держался молодцом. Может быть, и Джек сумеет справиться с собой, когда придет твой срок.

— Не думаю, что он выдержит. — Аманда с сомнением покачала головой. — И потом, мужчины его поколения весьма консервативны. Они не одобряют всех этих новомодных штучек.

— Они просто не хотят. Или трусят, — возразила Луиза. — И вообще, мужчины — слабаки.

Джен тоже кивнула.

— Хорошо, мама, мы придем, — сказала она, беря сестру за руку. — А когда?

— Ну, если врачи не ошибаются, то это произойдет не раньше, чем через две недели. От вас требуется только быть в пределах досягаемости, чтобы в случае необходимости я могла с вами связаться.

— Не беспокойся, мама, — дружно ответили сестры. — Мы придем.

В этот момент у дверей позвонили — это прибыли заказной лимузин и фотограф. Пора было выезжать, и в доме сразу поднялась невообразимая суматоха. Аманда так нервничала, что чуть не забыла свой букет, стоявший в прихожей в вазе. От волнения она раскраснелась и стала еще привлекательнее, и Джен с Луизой невольно почувствовали прилив гордости, когда их мать — такая очаровательная и такая молодая — вышла на ступеньки дома. В воздушном свадебном платье, с цветами в волосах Аманда выглядела потрясающе.

Потом они помогли ей сесть в лимузин. С шутками и смехом они разместились в машине. Джен и Луиза сели по обе стороны от матери, и лимузин тронулся в путь вслед за «Хондой» фотографа, который спешил приехать в салон первым, чтобы успеть заснять приезд Аманды. Джулия с мужем должна была приехать прямо в салон.

Когда они наконец прибыли, Аманда была потрясена убранством салона. Повсюду стояли в вазах и горшках живые цветы, а потолок представлял собой поверхность из переплетенных цветочных гирлянд. Здесь были и розы, и орхидеи, и даже лилии из оранжерей в Напа. Ничего подобного Аманда никогда в жизни не видела. Когда же она вместе с Джеком и с детьми предстала перед судьей, ее неожиданно захлестнули эмоции. Свадьба с Джеком значила для нее очень много — она была едва ли не важнее, чем ее первое бракосочетание. Теперь Аманда была намного мудрее и вполне отдавала себе отчет в том, как ей повезло выйти замуж именно за этого человека — любимого и любящего. Они с Джеком подходили друг другу почти идеально, и это было тем более важно, что они оба были уже немолоды и не имели времени на притирку и ошибки.

Но вот наконец судья объявил их мужем и женой, и их взрослые дети, как и хотел Джек, от души поздравили родителей. Их улыбки были искренними, а слова — теплыми, идущими от самого сердца, и Аманда снова прослезилась. Потом они всей семьей позировали фотографу и пили шампанское, — разумеется, кроме невесты, которая позволила себе глоток слабого имбирного пива. Минут через двадцать прибыли первые гости, и начался торжественный прием в честь новобрачных, который продолжался допоздна.

К полуночи Аманда настолько устала, что ее просто не держали ноги, и Джек не решился задерживать ее, хотя гости и не думали расходиться. По обычаю, перед тем как уехать, Аманда бросила свой свадебный букет в толпу, и он достался Глэдди. Потом они попрощались со всеми, и Джек повел ее к машине, а его служащие осыпали их лепестками роз.