Возрождение

− Хороший вопрос. Фишер работала не в одиночку, конечно. Пару ее коллег исчезли с ней. Мы предположили, что все они были убиты примерно в одно, что и она, но, видимо, один из них выжил и знал о ребенке. Сейчас он мертв, но мы обнаружили среди его пожитков упоминание о том, что ребенок Фишер был отдан на усыновление анонимно. Похоже, что этот коллега нашел ребенка и следил за ним или ней все эти годы. Коллега был очень осторожен в том, чтобы скрыть индивидуальность ребенка; к тому времени, как мы добрались к месту происшествия, его записи были в большинстве своем уничтожены. Но мы нашли подсказку − название колледжа — имени Роберта Трита. Это небольшая либеральная школа искусств недалеко от Бостона. Мы считаем, что Х посещает ее.

После еще пары нажатий на планшете открывается еще одна папка, раскрывающая фотографии Сары Фишер, информацию о колледже, и инструкцию.

− Если Х посещает школу, − продолжает Мэлоун, − он или она, вероятно, будет либо второкурсником, либо третьекурсником в этом осеннем семестре. Это одиночная миссия. Ты будешь числиться там как студент по обмену, когда начнется новый семестр в последнюю неделю августа. Твое задание: найти Х раньше террористов.

Прежде чем я могу сказать что-нибудь, у Мэлоуна звонит телефон. Он проверяет номер и поднимает указательный палец в мою сторону.

— Прошу прощения. Это займет всего секунду.

Вода сгущается в моем стакане. Если бы не было так холодно, я бы проглотила залпом все это дело прямо сейчас. Смесь тревоги, гордости и супермощный кондиционер Мэлоуна осушает меня. Все же столкнувшись с деталями того, что от меня ожидают, мое возбуждение ослабевает. Когда Мэлоун сказал «миссия», я надеялась, что поеду в какое-то интригующее место. Не в Бостон. И одиночная миссия? Я должна пойти туда одна, первый раз в своей жизни?

− Это насчет Точного Проекта? − говорит Мэлоун. − Я вам перезвоню в ближайшее время. У меня совещание, − он вешает трубку и кладет телефон в карман. — Извини за это.

− Без проблем. Я думала об отце Х. Не так много для начала, но, если бы у нас было его фото, это бы помогло.

− Так и есть. К сожалению, у нас его нет, и мы не знаем, кто он, − Мэлоун наклоняется ближе. − Это будет сложно, не буду обманывать. Вдобавок ко всему, тебе необходимо быть осторожной таким образом, чтобы, если организация, охотящаяся на Х, наблюдает за школой, то не выдавать никаких сведений, которые ты обнаружишь. И ты даже не должна выдавать, что ты ничто иное, чем обычный студент. Теперь ты понимаешь, почему я выбрал тебя?

Я отодвигаю планшет.

− Потому что я женского пола, и значит, люди будут чувствовать себя более комфортно рядом со мной, чем рядом с Первым. И чтобы осуществить эту миссию, понадобится, чтобы люди говорили о себе. Люди более склонны говорить о своих личных проблемах с женщинами.

Мэлоун садится назад, снова улыбаясь.

− Точно. Х вряд ли знает, что кто-то ищет его. Но если наша теория верна, он или она должны быть в курсе о его уникальных лечебных возможностях, и он мог бы предпочесть вести себя тихо. Это будет проблемой во многих смыслах. Одной из них будет влиться в среду нормальных студентов. Они и в подметки тебе не годятся, но ты сможешь использовать это в своих интересах. Так что не волнуйся. У нас есть шесть недель, чтобы подготовиться. Я уверен, что ты сможешь справиться с этим.

Глава 13

Субботний вечер: Наши дни

− Семь, ты слышишь меня?

Кайл. Где Кайл? Его они тоже схватили, или он сбежал? Он в безопасности?

− Открой глаза.

Они схватили меня. Проклятье. Думаю, что они действительно схватили меня.

− Семь, открой глаза. Ты дома. Ты в безопасности.

Я знаю этот голос. Он ласковый и дружелюбный. Независимо от того, на чем я лежу, оно тоже мягкое. Что случилось в гараже? Полагаю, я не умерла.

− У нее сотрясение мозга?

Кто бы ни спрашивал это, он мямлит. Все, что я слышу − это «нет», сопровождаемое шумом.

В комнате становится ярче. Это причиняет боль, и я борюсь с ней, но мои веки дрожат. Требуется много усилий, чтобы держать их открытыми. На секунду все становится слишком ярким, и я ничего не вижу. Потом это проходит, и мир становится прежним.

Я мгновенно просыпаюсь.

− Где я?

Все белое, белое и до боли яркое − кровать, стены, занавески. Больница. Я нахожусь в больнице.

Держись подальше от врачей!

− Нет! − я отпихиваю простыню со своих ног, слишком встревоженная, чтобы обнаружить, что я в халате и пытаюсь слезть с кровати. Но резкая боль в левой руке не позволяет уйти слишком далеко. Трубка торчит из моего предплечья. Почему я прикреплена к капельнице?

− Семь, остановись.

Задыхаясь, я останавливаюсь, отвлекаясь на знакомый голос и лицо. Мужчина, который приближается ко мне − это единственное здесь, что не является разновидностью белого. Он одет в темный костюм и галстук, и седина проступает на его густых медно-рыжих волосах. Он высокий, но худой, с лицом, которое напоминает мне мышь.

Но он не мышь. Имя всплывает сразу, ударив меня по голове как кирпич.

− Мэлоун?

Он улыбается. Мэлоун улыбается. Я помню это.