Возрождение

— И что в данном случае означает это «иногда»?

— В прошлом году он купил машину в Поукипси, в штате Нью-Йорке. Ничего особенного, обычный «Форд-Таурус». Он зарегистрировал его на свое настоящее имя. — Она легла обратно в постель и вручила мне листок бумаги. — Держи, красавчик.

На листке было написано: «Дэниел Чарльз (он же Чарльз Джейкобс, он же Ч. Дэнни Джейкобс), штат Нью-Йорк 12561, Латчмор, «Латчес».

— И что собой представляет этот «Латчес», когда сидит у себя дома, задрав ноги вверх?

— Дом, который он снимает. Собственно, это поместье. Поместье за оградой с воротами, имей в виду. Латчмор находится чуть севернее Нью-Палтца, у них один индекс. Это в Катскильских горах, где Рип Ван Винкль в свое время играл в боулинг с гномами. Только тогда — м-м-м, какие у тебя теплые руки, — это называлось «кегли».

Она прижалась ко мне теснее, и я сказал то, что мужчинам в моем возрасте приходится говорить все чаще и чаще: что я ценю ее предложение, но не чувствую в себе сил принять его прямо сейчас. Задним числом я жалею, что не приложил больше усилий. Еще один, последний разочек мне бы не помешал.

— Не страшно, милый. Просто обними меня.

Я послушался. Кажется, мы задремали, потому что когда я снова пришел в себя, солнечное пятно переползло с кровати на пол. Бри вскочила и начала одеваться.

— Пора бежать. У меня сегодня еще тысяча дел.

Она застегнула лифчик и взглянула на меня в зеркале.

— Когда ты к нему поедешь?

— Наверное, не раньше октября. Хью пригласил парня из Миннесоты мне на замену, но раньше он приехать не сможет.

— Ты только будь на связи. Пиши, звони. Если не будешь связываться со мной каждый день, пока ты там, я начну волноваться. Может, даже приеду убедиться, что с тобой все в порядке.

— Не надо.

— Не пропадай со связи, белый красавчик, и мне не придется этого делать.

Уже одетая, она присела на край кровати.

— Может, тебе и не стоит ехать. Ты об этом не думал? Гастролей больше не ожидается, сайт заброшен, по телевизору повторяют его старые шоу. На днях я нашла пост в блоге под названием «Куда подевался пастор Дэнни?». Там несколько страниц комментариев.

— И к чему ты клонишь?

Она взяла меня за руку и сплела пальцы с моими.

— Мы знаем, — ну, точно не знаем, но почти уверены, — что одним людям он навредил, а другим помог. Это уже сделано, и изменить ничего нельзя. Но если он бросил целительство, то больше никто не пострадает. И какой тогда смысл на него наезжать?

— Если он прекратил исцелять, то только потому, что заработал достаточно, чтобы двигаться дальше.

— Куда?

— Не знаю, но судя по его прошлому, это может быть опасно. Бри… Послушай. — Я сел в постели и взял ее за другую руку. — Не говоря про все остальное, кто-то должен призвать его к ответу за то, что он сделал.

Она поднесла мои руки к губам и поцеловала одну, потом другую.

— И это обязательно должен быть ты? Ведь в конце концов, ты — одна из его удач.

— Наверно, как раз поэтому. И потом, мы с Чарли… мы давние знакомые. Очень давние.

Я не провожал ее в Денверском аэропорту, — это была привилегия ее матери, — но Бри позвонила мне после посадки, бурля от возбуждения и беспокойства. Она смотрела вперед, а не назад. Я был рад за нее. Когда спустя двадцать минут телефон снова зазвонил, я решил, что это снова она. Но нет. Это была ее мать. Джорджия спросила, можем ли мы поговорить. Может быть, за обедом?

«Та-ак», — подумал я.

Мы обедали у «Макджи» — хорошая еда, приятный разговор, в основном о музыкальном бизнесе. Отказавшись от десерта и согласившись на кофе, Джорджия оперлась на стол своим внушительным бюстом и перешла к делу.

— Ну так что, Джейми? Между вами все кончено?

— Я… э-э-э… Джорджия…

— Господи, да не лепечи ты! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, и никто не собирается откусывать тебе голову. Если бы я хотела это сделать — сделала бы в прошлом году, когда она в первый раз прыгнула к тебе в койку. — Увидев выражение моего лица, она улыбнулась. — Нет, она мне не говорила, а я не спрашивала. Зачем? Я ее насквозь вижу. Спорим, она сказала тебе, что я в свое время занималась тем же самым с Хью? Так ведь?

Я сделал жест, будто застегиваю губы на «молнию». Она засмеялась.

— Вот это хорошо. Это мне нравится. И ты мне нравишься, Джейми. Почти с самого начала, когда ты был тощий как жердь и еще не оклемался от всей той дряни, которой себя накачивал. Ты был похож на Билли Айдола, которого протащили через канаву. И я не имею ничего против межрасовых интрижек. Или разницы в возрасте. Знаешь, что мне подарил отец, когда я доросла до водительских прав?

Я покачал головой.

— «Плимут» 1960 года без половины решетки радиатора, с лысой резиной, ржавыми порожками и мотором, который жрал бензин как не в себя. Он назвал его «гроза полей». И сказал, что каждый водитель-новичок должен начинать с такой развалюхи, прежде чем перейти к машине, которая могла бы пройти техосмотр. Понимаешь, к чему это я?