Возрождение Дракона

— Значит так, Р-рыбкин. Сразу к делу! Это ведь ты снимал? И вот это? — я бросил перед ним местную газету с фотографиями моего рудника, а рядом — сфабрикованное фото обнажённой «как бы Анюты».

— Ну да, моя работа.

— И текст писал?

— Точно, я это делал. Я почти всегда пишу тексты к своим фотоматериалам. Так вы не заказывать пришли?

— Мы сжигать тебя пришли, Р-рыбкин! — не выдержал я. — И мне кажется, что после того, как мы выйдем отсюда, не появится ни одной статьи под твоим авторством. Ясно излагаю?

— Да ккак вы смеете… В моём доме⁈ — начал приходить в себя фотограф, и встал со скамьи.

— Сядьте, пока я ещё добрый, — кивнул я ему на сиденье.

— Да что вы себе…⁈ — возмущённо выдохнул он.

— Я и есть Драконов, — ответил я этому уроду. — Рудник которого вы запечатлели на первой полосе. А здесь… ничего не узнаёте? — я кинул ему с фото из борделя.

Рыбкин сощурился, затем посмотрел на Аню. Затем побледнел ещё сильней.

— За такое на дуэль вызывают, знаете ли… — резюмировал я.

— Мне угрожали, — пискнул Рыбкин, резко осунувшись. — Со мной связались, когда я работал над следующей статьёй. Затащили в машину. Меня заставили. Угрожали моей семье. На следующий день с утра мы поехали на рудник. А по поводу этой девушки — ничего я не делал. Это подстава.

— Ань, ну что, он правду говорит? — повернулся я к блондинке.

Она внимательно смотрела на фотографа, её радужка горела зелёным:

— А если я выдам заказчиков? Что те сделают со мной? Уж точно разрежут на куски как и обещали… и как бы по этой девке отмазаться, — усмехнулась Аня. — Вот это он и думает. Слово в слово.

Рыбкин побледнел ещё сильней.

— Ты солгал мне! — крикнул я. — Знаешь, что с такими делает один мой хороший знакомый?

Это, если что, я про себя сказал. Не буду же я так откровенно палиться, что попаданец.

— Ннет, — тот побледнел и начал дёргаться. — Что?

— Память всю выжигает со всеми нервными окончаниями! И это точно пострашнее, чем та лёгкая смерть, которую тебе обещали! Ходить всю оставшуюся жизнь овощем. Пускать слюни, доживая свой век… Кстати, могу познакомить.

— С кем?

— Со своим знакомым.

— Н-не надо. Мне сказали не задавать лишних вопросов. Написать про бордель — я написал. А так как все там страшные — сфотографировал на улице красивую девушку.

— Слышь, Анют, — улыбнулся я Ане. — Лови комплимент.

Аня улыбнулась в ответ.

— Что насчёт меня? — угрожающе посмотрел я на Рыбкина.

— Сказали написать про Драконовых. Привезли, отснял, увезли. Сказали, что Драконовы уже, считай, уничтожены.

Я поднялся:

— Так вот он я, Драконов. Перед тобой стою. Как видишь, живой и неуничтоженный… Кстати, как они открыли замок⁈

— Какой-то мужик там копался долго, — промямлил Рыбкин. — А затем распахнул нам двери.

Вот же седьмое пекло! Я ставил обычное запорное заклинание. Понадеялся, что спасёт от мародёров. А не подумал, что могут задействовать опытного взломщика. Да и маны не особо было, чтобы строить многослойные барьеры.

— Я вот думаю, что же с тобой сделать? — действительно задумался я.

— Ничего не надо делать, — выдавил Рыбкин. — Просто уходите. Иначе я пожалуюсь кому надо. И вас найдут.

Я кивнул.

— Хорошо. Как знаешь, извращенец. Анют? — обратился я к девушке, и она подошла к фотографу. А затем добавил: — Ты даже не представляешь, какую боль может причинить опытный лекарь. Ань, начинай.

То, что лекари могут найти нервные окончания и «случайно» сдавить их или повернуть в сторону — это я понимал. Они действительно способны причинить ужасающую боль. И не каждый её выдержит. Другой вопрос — может ли это делать Аня.

Но я заметил на симпатичном лице Анюты злорадную ухмылку юной мстительницы, и понял, что она способна и не на такое.

Моему лекарю нужны были всего лишь три секунды. И фотограф завизжал, словно поросёнок.

— Я всё скажу! Всё! Всё скажу! — выпучил он глаза, бормоча под нос и обливаясь потом. — Только не надо больше этого делать. Прошу.

— Слушаю, — нетерпеливо ответил я. — Кто?

— Это всё Тукановы. Я узнал их.

— По татуировкам?

— Да!.. Да! Татуировки! — выпалил Рыбкин и зарыдал, спрятав лицо в халат.

— Кстати, расскажи, как пользоваться фотоаппаратом? — обратился я к фотографу, и он затих, вытаращившись на меня.

— Я не буду себя снимать! Вы больные люди! К вам придут. Сначала ко мне, потом к вам!

Тогда я шепнул пету:

— Искра, можешь сделать какое-нибудь чёрное облако, в верхнем углу комнаты? Чтоб оно оставалось ещё дня три.

— Да без проблем, — весело откликнулся дракончик. — Отпечаток сделаю. Пусть чернеет там потихоньку.

— В общем, Рыбкин, ты мне надоел. Если не подчинишься — будешь иметь дело с ним, — я щёлкнул пальцем.

В верхнем углу его комнаты заклубился дым, и фотограф попятился назад, упав через спинку дивана.

— Я вызвал специально для тебя демона преисподней. Он тебя не тронет, если ты сделаешь всё как надо. Всё это время он будет наблюдать за тобой. И неважно, куда ты пойдёшь. От него не спрячешься… Понял меня?

— Ппонял, — кивнул испуганный фотограф, косясь в угол комнаты.

А затем мы перешли к делу.