Возрождение из пепла

А Лешка увлекся музыкой. Надо же. Но ничего. Пусть лучше музыкой… И успокаивает старшего, когда тот возвращается с рейдов. Научился передавать эмоции, даже не касаясь, вот и делится.

Иногда приходится одергивать.

Слишком рвется в бой, помогать. Не понимает, почему Стражам перенесли время практики на шестнадцатилетие. Да потому.

Твой брат – твоя слабость…

От мамы и отчима не осталось ничего. И эти похороны такое же вранье, как и долг. Он должен защищать мир. Должен оберегать людей. Он должен, должен, должен! Да к дьяволу все! Он должен заботиться о младших. Точка! А мир пусть катится куда хочет!

Он людям больше ничего не должен!

Подонки… скоты… террористы ублюдочные! Ненавижу!

Не трогай меня, Лешка! Не лезь!

Вот сейчас – не лезь, не вмешивайся, я-не-хочу-чтоб-мне-помогали, ясно?!

Уйди!

Но он не уходит, и Дим переносится очертя голову куда угодно, лишь бы подальше, чувствуя, как растекается по крови колючий мороз.

Когда очень больно, так легко впустить в сердце холод… А с ним Тьму.

Мир надо менять. Весь.

К черту Стражей. Они не справляются. Люди чем-то похожи на демонов, страх для них куда действенней света.

Так пусть боятся!

Дурак он был, что сдерживал холодок. Дурак. Так намного легче и проще – с ним внутри. Только надо пока держать подальше младшего.

Леш не понимает.

Светлый, блин! Набивается на разговор, хочет помочь, уговаривает… Нет уж, посиди дома. Потом поговорим.

Заодно и не расскажешь ничего этим…

«Заба-а-а-авно. Вот и убийц подсылать стали. Интересно кто. Нет уж, я не позволю себя угробить. Я еще не перетряхнул этот сволочной мир сверху донизу и не отдал долги!

Это глупости, что нельзя использовать врагов. Можно, и еще как! Вон серые по струнке ходят, лишь бы не прикончил и не отправил обратно. Кого хочешь приволокут, что хочешь добудут. И много интересного рассказывают.

Что? Ладно, дослушаю, я добрый сегодня. К дьяволу предсказания, это глупость, Лешка не…

Что?!

Как – ушел?! Давно?! Ах, Стражи помогли… Свод, значит. Свод.

Так.

Юрия ко мне».

Он собирался вернуть Лешке магию, потом. После победы. Все уже было подготовлено, фигуры расставлены по местам, готовые к бою, и никто не должен помешать! Он возьмет этот мир под контроль. Он имеет на это право, черт побери. Никто не должен помешать.

Младший брат выбрал не то время, чтобы воспитывать старшего. И уж тем более не стоило делать это в присутствии остальных. Стражей наслушался? И уж совсем не надо было ему связываться с этими белыми.

Твой брат – твоя слабость…

– Ну? И как тебе теперь в Своде?

Молчит. Только смотрит.

– Тебе же так нравилось здесь бывать! – Злость нарастала лавиной. Какое право он имеет так смотреть?!

– Предупреждаю – не лезь ко мне в мозги. Больше не выйдет!

Лешка почему-то морщится, словно от боли. И смотрит не отрываясь.

– Конечно, не выйдет. Ты же отобрал мою магию. Я больше не могу… ничего не могу.

На миг Дим ощутил что-то похожее на сомнение. Или на жалость. Может, не стоило так? Для Лешки остаться без своей эмпатии – как без глаз почти. Без других способностей он протянет, а вот без этого…

Но тут Леш вскинул голову:

– А что, похоже?

– Похоже?

– Похоже, что я лезу? В голове шумит или как? Так это не я. Это совесть.

Хорошо, что не при демонах такое ляпнул. Вот дурак. Он и правда верит в это. Совесть и все такое. Прямо Страж какой-то. Мимолетная вспышка раскаяния испарилась бесследно, снова подступила злость. Страж… воспитатель самозваный. Смеет же!

– Это стоило того? То, что ты сделал… все это… – никак не может успокоиться младший, – стоило, скажи?

Нельзя позволять ему говорить такое при посторонних. Вообще нельзя.

– Стоило. И еще будет стоить. – Голос прозвучал жестко и неприятно, это включился темный. – И тебе лучше заткнуться и придержать норов. Я не потерплю никакого…

– Дим, – перебил тихий голос, – послушай себя. Это ты? Это вообще – ты?

Опасно…

– Не пытайся перевести разговор. Не пытайся, черт побери, меня воспитывать! Совесть… выдумки слабаков.

– Слабаков? Нет. Слабак – это тот, кто сдался!

Показалось, в лицо кипятком плеснули. «Это про меня? Про меня?! Да как ты смеешь…»

– Думаешь, тебе одному тяжело? Тебе одному плохо пришлось? Несколько испытаний – и все? Ты отступил и подался в темные? Вот так просто…

– Заткнись! – Удар сбивает Леша с ног и наконец заставляет замолчать. – Заткнись!

Зал дрогнул, по полу, изломившись, прошла трещина.

Сверху невесомо осыпается белесая пыль.

Ну вот, зал испортил из-за этого.

Ну ладно…

– Значит, я слабак. Значит, ты на моем месте не сломался бы. – Бешенство требовало выхода, и он резко взмахнул рукой в призывающем жесте. Возникли три фигуры. Он не помнил, как их звали, только имя главаря помнил. Симон. Из Варса. – Взять этого. Объяснить ему, кто он по новому порядку. Как следует объяснить.

Почему он не сдается?

Ни в первый раз, ни сейчас?

Упрямый, как…

«Я тебя достану. Достану. Ты должен понять, что я прав. Я, а не ты.

И ты должен быть со мной. Не против меня, а со мной».

– Продолжать, милорд?

– Подожди.