Возрождение ковчегов

– П-подъемыши, – повторила мать, глядя на синие комбинезоны и вышитые на отворотах золотистые символы: кулак с направленным вверх указательным пальцем. Она уже распахнула рот, готовая закричать, но Грили схватил ее и зажал рот.

– Не вздумай орать, – угрожающе буркнул здоровяк на ухо женщине, которая извивалась, пытаясь вырваться. – Если только не желаешь отведать дубинки.

Воспользовавшись моментом, Бейли кинулся бежать в дальнюю часть сектора, но Стелла и Джинджер устремились за ним. Девочки юрко лавировали между горами деталей, грозившими обрушиться им на головы, и наконец загнали Бейли в тупик.

– Только не бейте… пожалуйста, – взмолился мальчик, закрываясь руками.

Близняшки встали перед ним в вихре пылинок, подняв дубинки.

– Мы тебя не обидим, – пообещала Стелла. – Клянусь Оракулом.

– Если только повода не дашь, – добавила, грозно улыбаясь, Джинджер.

Бейли молча кивнул, и девочки отвели его обратно к стойке. Там Грили, добившись наконец обещания не кричать, отпустил маму мальчика. Крепко прижав к себе сына, та обвела лица мятежников испуганным взглядом.

– Чего вам от нас надо? – спросила она звенящим от страха голосом. – Мы же просто демос, следуем правилам и не хотим неприятностей. Прошу вас… я все сделаю. Только не обижайте моего сыночка. Я уже потеряла дочь во время эпидемии, когда она еще малюткой была, в пеленках, а снова родить мне Синод не разрешил. Кроме Бейли, у меня никого и нет больше.

Моди опустила оружие и посмотрела на женщину смягчившимся взглядом.

– Последняя большая эпидемия забрала у меня любимого мужа и двух деток. С тех пор я вдова и изгой. Твой цех занял сторону Синода, но подъемыши не желают зла твоей семье. Мы хотим помочь.

– Мы слышали… всякие ужасы… – сказала Пенелопа.

Грили хмыкнул:

– Якобы мы мучаем и убиваем детей?

– А потом едим их на завтрак? – Прэтт похлопал себя по животу.

Женщина боязливо кивнула и присмотрелась к синим комбинезонам.

– А еще – что вы сдираете с них кожу и обшиваете ею форму.

– Это клевета, которую распространяют отец Флавий и Синод, – возразила Моди, гневно сверкая глазами. – Это они запирают детей в Тени и пытают их, а не мы.

– Да, вот кто истинные грешники, – мрачно подтвердила Стелла. – Они убили наших родителей, обоих выкинули в море.

По лицу Пенелопы промелькнула тень сомнения.

– Нас обеих держали в Тени, – добавила Джинджер. – Хотя мы просто дети, чуть младше вашего Бейли. Но Майра Джексон спасла нас.

Пенелопа покрутила ладонью у груди.

– Грешница и еретичка! – процедила она сквозь зубы и сплюнула. – Не смейте произносить ее мерзкое имя. Надо было отцу Флавию выбросить ее в море, пока был шанс.

– И это ложь, – отрезала Моди. – Майра Джексон – герой, а вот отец Флавий, Синод, патрульные – настоящие грешники. Они забыли нашу истинную цель: мы не должны оставаться под водой, нам было предначертано вернуться на Поверхность…

– Богохульство! – вскричала, перебивая ее, Пенелопа и тут же зашлась кашлем. Сын обеспокоенно взглянул на мать. – Запретными словами вы только накличете второй Конец.

– Проклятие! – выругалась Моди. – Конец наступит, если мы останемся тут, под водой. Машина «Анимус» уже сдает. Она ломается. Вот этот человек – Джона Джексон – главный инженер, но даже он не может починить «Анимус». Понимаете, что это значит?

Ответил Бейли:

– У нас заканчивается воздух, да? Поэтому все без конца болеют? Нам трудно дышать, голова кружится, усталость не проходит… Очереди в Больницу постоянно растут. Я так и знал: что-то не так.

Моди кивнула:

– А времени все меньше.

– Нет, не верю, – сбивчиво пробормотала Пенелопа. – Я видела оранжевый флаг. Синод говорит, это просто аллерген с Фермы. Волноваться не о чем.

– Ложь, ложь, сплошная гнусная ложь, – фыркнул Грили. – Это отца Флавия надо бы в море выбросить. Джона ведь рассказал Синоду об «Анимусе».

– А они палец о палец не ударили, – с отвращением добавил Прэтт. – Отец Флавий разве что стал чаще жертвы приносить. Вот вам и еретик.

– Точно, – согласился Джона, подходя к Пенелопе и ее сыну. – Наша единственная надежда – выбраться на Поверхность. Моя дочь показала, что это возможно, и теперь нам предстоит последовать за ней. Без вашей помощи мы колонию не спасем. Ну как, вы с нами?

Бейли с матерью переглянулись.

– Ма, послушай их. Вроде бы они не врут. Мне тоже стало трудно дышать – когда бегаю по складу или доставляю заказы в цеха. Да и у тебя кашель сделался хуже, ты сипишь, заметила?

Пенелопа постучала себя по груди.

– Боль жуткая. Врачи говорят, это просто аллергия на пыльцу усилилась, но их тоники не помогают.

– А вдруг дело не в аллергене? – спросил Бейли. – Вдруг это от нехватки воздуха?

– Тогда спаси нас Оракул, – ответила ему мать. – Ведь мы обречены.

Бейли обратился к повстанцам:

– Если станем помогать, то обещайте, что нам ничего не будет грозить. Моя мама… она ведь просто следовала правилам.

– Само собой, – заверила его Моди. – Клянусь жизнью.

– И Оракулом?

– И Оракулом, – подмигнула Моди, – и Святым Морем.

Кивнув, Бейли сжал руку матери. Оба вопросительно посмотрели на мятежников:

– Что от нас требуется?