Возрождение (ЛП)

Я запихиваю удостоверение незнакомки в кошелек незнакомки, а его запихиваю в рюкзак незнакомки. Затем плещу воду на лицо и стираю кровь.

Рана продолжает кровоточить, так что я роюсь в сумке и нахожу бинт, чтобы перевязать ее. Кем бы ни была София, она пришла подготовленной. Ей же лучше.

И хорошо для меня, ведь нужно поскорей убираться отсюда.

Они идут.

Кем бы они ни были.

Сделав глубокий вдох, нащупываю путь к выходу, затем потихоньку переступаю ногами, поскольку будто слышу женский голос в своей голове.

«Ребята, это София», - говорит он.

Голос такой чистый, такой знакомый, что на мгновение кажется, будто он настоящий, а говорящий это человек стоит рядом со мной, ожидая ответа, которого у меня нет. Я словно застряла в том ночном кошмаре, когда нужно выступать перед всеми на сцене, но ты не можешь вспомнить слов или игру своего персонажа. Но, конечно, никто не стоит рядом, а люди вокруг не обращают на меня внимание. Они ведь не могут слышать мое воспоминание.

Не думай об этом. Говорю я себе. Это не по-настоящему.

Все-таки по-настоящему, потому что я знаю этот голос. Помню.

Кто-то толкает меня, и я спотыкаюсь. Колесики чемодана почти проехались по ногам. Игнорируя боль, хватаюсь за обрывок воспоминания, отчаиваясь узнать большее, но больше ничего не слышу. София ли я? Имя по-прежнему мне не подходит, но человек, который говорил, определенно знал меня. Это ясно, как квадратный корень 168. Так что, я должна быть ею, хоть таковой и не являюсь.

Снова проживаю этот ночной кошмар. Я забыла, кем являюсь. И даже не знаю, в какую игру уже втянута.

Уходи.

Вешаю рюкзак Софии — свой? — на плечо и направляюсь к менее занятому уголку. Я нахожусь на станции, это более чем очевидно. Здание большое и бежевое, с высоким потолком, высокими окнами вдоль одной стены и множеством столов и палаток с едой. Южная станция, наконец, читаю на одном из многих знаков. Южная станция, но где именно?

Придерживаясь периметра, удаляюсь от фудкорта в поисках разгадки. Здесь есть гигантский знак, рекламирующий виски, и другой знак для биотерапии, ускоряющей метаболизм — «Диета — это двадцатый век. Измени свое тело, а не свое питание. Поговори с доктором сегодня». Над эскалаторами еще больше знаков, направляющих к неизвестным станциям: Красная линия, Серебряная линия.

Как насчет жизненной линии? Я могла бы воспользоваться чьей-нибудь помощью.

Не доверяй никому.

Правильно, двигайся дальше. Всегда ли я была таким параноиком?

Сувенирная лавка на другой стороне от эскалаторов продает легкие спортивные свитера и кепки с надписью Бостон. Это должно быть место, где я нахожусь. Как попала сюда - это другой логичный вопрос.

Уходи. Уходи. УХОДИ.

Я сжимаю руки в кулаки. Не могу. Не знаю, куда мне идти.

Плетясь через лабиринт столов, решаю купить попить и немного еды. Трудно думать, когда ты голодна, так что пока присяду и соберусь с мыслями. Я сбита с толку вот и все. Действительно, сбита с толку, словно перекачана наркотиками. За исключением того, что никогда, на самом деле, не принимала наркотики.

По крайней мере, я думаю, что никогда не принимала наркотики. Откуда я могу знать? Почему так уверена? Черт, это вероятно знак, что я принимаю наркотики.

Вопрос и замешательство пульсируют в мозгу, прямо позади глаз, и я прижимаю ладонь ко лбу. Не знаю, что наркоманы предпринимают, чтобы протрезветь, но алкоголики пьют кофе. Возможно, это сработает со мной.

Так что дополнительный вопрос: люблю ли я кофе?

С безопасного расстояния, наблюдаю за людьми, приближающимися к прилавку и за их последовательностью. Не особо помню, как это делается. Да и не должна, учитывая, что помню ничего другого. В конце концов, когда я уже уверена, что справлюсь, присоединяюсь к очереди.

- Сливки и сахар? — спрашивает парень за прилавком.

- Эм, — очередь передвигается в раздражении — Нет.

Продвигаюсь мимо пары южноамериканцев и ухожу с бубликом и своим напитком. Он горячий, горький и я гримасничаю. Возможно, все же я не люблю кофе.

Или, может, люблю. Меняю мнение минутой позже, после того, как добавляю молоко и сахар. Хорошо мозг, сделай заметку насчет этого. Или еще лучше, просто работай должным образом. Как я знаю, что такое бублик и кофе, но не знаю, люблю ли их? Как знаю, что не принимаю наркотики, когда веду себя, словно наоборот? Нелогичность этого беспокоит, словно зуд, который нельзя почесать.

Я обдумываю поискать больницу, но жужжание в голове говорит, что это ужасно плохая, абсолютно ужасающая идея. Покоряясь своей паранойе, отпускаю эту мысль и ищу место, чтобы присесть.

Над некоторыми прилавками есть балкон, так что продвигаюсь в этом направлении. Они выше земли, это важно. Но есть ли там ступеньки выше? Это тоже важно. Мне нужен маршрут выхода.

Хотелось бы только знать зачем.