«Великий учитель из Самоса утверждал, что только математика поможет достичь подлинного знания и что каждая цифра представляет собой шифр, с помощью которого можно познать мир. И пусть даже абсолютная мудрость, «шифр вселенной», недостижима, определённые комбинации цифр обладают магической силой, которая
освещает человеческий разуми открывает ему некоторые оккультные знания.В традиционных текстах по нумерологии единица обозначает оригинальную сущность, начало Творения. Три — это первое составное число, знак египетских и индуистских тройственных божеств и христианской троицы. Оно символизирует силу творения, силу разрушения и одновременно равновесие между обеими. Общее же число персонажей равно четырём, что соответствует реальной и материальной вселенной и воплощает магический квадрат, который алхимики стремились объединить с кругом.
Бальдунг родился в 1484 г в маленьком городке Гмунд, расположенном на территории современной Германии, и вместе с Лукасом Кранахом был учеником в мастерской Дюрера; это привело к тому, что авторство произведений этих двух мастеров нередко вызывало сомнения: их путали, а иногда приписывали те или иные картины их прославленному учителю.
Главным его шедевром считается «Коронация Богородицы», написанная в 1516 г. для Фрайбургского собора, источающая загадочный, поистине небесный свет».
Не буду долго останавливать на этом мастере. Его картина «Скорбящая Богоматерь» тоже находится в Будапештской Галерее [28*], только почему-то на репродукции отсутствует меч, долженствующий торчать у неё в груди (?). Странно воспринимается фраза Фрерса о путанице картин. Сегодня это уже может восприниматься как то, что и Балдунг, Кранахи, Дюрер работали мастеровыми в закрытых учреждениях, специально оставляя «изделия» без подписи, чтобы их хозяева-меценаты сами обозначали «авторство» рукой подмастерья (так называемые ученики) согласно своим заговорщическим интересам. Кстати, там же есть и картина А. Дюрера, предположительно изображающая Х. Балдунга.
Подробнее поговорим о великом Тициане, но традиционно хорошего бальзама на его покойную душу нальём всего чуть-чуть.
Тициан