А самое приятное было то, что я снова почувствовал, как из меня сейчас вырвется энергия Родового Дара Артёма Геноцидова. И, кажется, я начал осознавать, в чём тут дело.
В этом мире я получаю из убитых мною монстров всю энергию. Вот только часть энергии идёт на пополнение моей маны и прокачку уровней, за счёт чего я и сам становлюсь сильнее, а часть энергии сжирается моим новым Даром, то бишь Родовым Даром Артёма. И за счёт моей способности к получению эфирной энергии Родовой Дар Артёма теперь не нуждается в долгом откате после ульты. Выходит, что мне не нужно целый месяц ждать. Что-то внутреннее копит во мне вторую часть энергии и высвобождает её в рандомное время.
Единственный минус — я не могу это контролировать… пока что. Но приятно, что я могу использовать ульту прямо сейчас, а не через месяц.
Я снова поднял руки и высвободил золотой поток, который золотой аурой в радиусе десяти метров окутал всё живое. Правда, из живых были только я и Анна. Но и у меня и у Анны затянулись все раны, а синяка рассосались. Плюс лично я за эти три уровня почувствовал в себе изменения. Я будто бы стал чуточку мощнее даже физически. И выносливость, и хорошее самочувствие, и скорость, реакция, сила, хватка. Осталось только хорошо питаться и заниматься спортом, а лучше убийством монстров. Тогда я точно буду иметь хорошее тело на физическом плане.
— Как ты это сделал?! — удивлённо спросила Анна, сама не заметив, как перешла на «ты». Но потом всё же поняла, потому что покраснела, и исправилась: — То есть Вы… В-Вы как это сделали, барон Геноцидов?
— Не называй меня так, — перевёл я тему, чтобы не отвечать на вопрос. — Хоть это и моя фамилия, но лучше просто Артём. Тем более я не убиваю, а исцеляю. Так что Геноцидов — это чуть-чуть оскорбительно.
— Простите, Артём Николаевич, — поклонилась Анна.
— И раз уж ты на «ты» перешла, — улыбнулся я, — то продолжай и дальше… когда мы вот в такой вот обстановке. Я парень простой, не кусаюсь. И все эти титулы — это так, для галочки. Прежде всего я человек, и хочу им оставаться как можно дольше… желательно до самой смерти.
Девушка снова покраснела. Она попыталась приблизиться ко мне, чтобы поцеловать в губы, но потом остановилась на полпути и просто прижалась своими буферами к моей груди. Было и мягко и тепло.
— Благодарю за то, что исцелили моё тело и в целом спасли мне жизнь, защитив от монстров, — прошептала Анна. — Я это никогда не забуду. И я это очень ценю. И… и если можно…
— Да, можно, — опередил я, потому что понимал, к чему девушка клонит.
Анна сразу же поцеловала меня в губы, а потом уже специально, пользуясь тем, что я добрый, попыталась поцеловать меня в голову. На самом же деле ей просто хотелось, чтобы я своим лицом уткнулся в её буфера. Она ещё игриво ими потрясла. Вот же шалунья.
Конечно же, я не был против. Лёгкий приятный массаж мне сейчас не помешает. Никакое целительство не сравнится с женскими буферами на лице мужчины.
Но, как и всегда, наслаждению быстро пришёл конец, когда к нам спустились с горы двое Ангелов С-класса. И хоть это был самый нижний класс из четырёх имеющихся — S, А, В, С, — они всё равно помешали моему наслаждению.
Анна резко убрала буфера с моего лица, покраснела и сжалась.
— И чем вы тут занимаетесь? — спросил один из парней, достаточно молодой, не старше меня.
Второй же парень, который был чуточку старше и, видимо, умнее, обратил внимание, что рядом с нами разбитый курьерский синий Жук от военной академии АиД и четыре убитых суслика-камнеплюя. Он ударил несильно второго и мотнул головой в сторону трупов, как будто Первый сам не мог этого сделать. Но, как оказалось, не мог. Потому что Первый, увидев трупы, сразу же заткнулся. А когда я встал из завалов и подошёл к нему, то парень увидел вдобавок и мой белый герб с золотым исцеляющим лучом.
— А, так ты этот… тот целитель, который спас ребят в поместье Геноцидовых? Один из Геноцидовых, да? — начал задавать он тупые вопросы, волнуясь сильнее, чем мозг мог обработать его же слова. Плюс он мог позволить себе говорить на «ты», потому что тоже был магом. А в академии пофиг, барон ты, граф, обычный маг без титула или сын императора. Если ты туда попал, то можешь со всеми говорить на равных. И мне это чертовски нравилось.
— Да, я один из Геноцидовых, — сказал я. — У тебя какие-то проблемы с моим Родом?
Парень прокашлялся.
— Нет. А что?