И ещё чего-то. Вернее, я совершенно точно знала – чего.
Кого.
Значит, господин Дагервуд отказывается отвечать?
Я облизала губы. И положила ладонь на его ногу. Он дернул головой, окинув меня темным взглядом. Я улыбнулась. И повторила вопрос.
– Почему?
– Не стоит, Виктория, - угрожающе произнес он, когда моя ладонь продвинулась чуть выше. - Не провоцируйте меня.
– А то что? - сипло протянула я. Провела ноготком, глядя на его сжатые губы и напрягшуюся шею. – Οтветь на вопрос.
Ладонь добралась до мужского паха, и пальчики пробежались по выпуклости. Короткий вдох Дагервуда заставил меня снова облизнуться. Боги! Кажется, я нашла свой наркотик! Тот, на который можно подсесть быстрее, чем на запрещенные препараты. Тот, от которого крыша машет шифером и радостно улетает, а внутри пробуждается томная, изгибающаяся и сладко мурчащая львица, желающая укусить за холку своего льва. Совсем немножко прихватить клыками, чтобы удостовериться: вот он – царь зверей. Рядом.
Я тоже хотела укусить своего мужчину. До одури. Или хотя бы лизнуть. Чтобы вобрать в рот его вкус и сыто сощурить глаза от удовольствия. Придвинулась ближе и пробежалась пальчиками по его груди,дразня кожу под белым хлопком. Дагервуд сглотнул. Ρазве может быть что-нибудь лучше этого? Греховного и сладкого понимания, что он – такой сильный и такой неприступный - не может отказаться от моих ласк? Не может остановить меня.
Я уже видела голод в егo глазах, голод мужчины, что теряет голову. И хотела большего. Я желала его безумия, нашего совместного падения в кипящую лаву.
– Так почему?
– Вы играете с огнем.
– Я люблю горячие игры, – прошептала я и потянула вниз молнию его брюк.
– Посмотрим, – усмехнулся он, наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. Лев прекратил рычать и позволил львице лизнуть его шерсть.
– Я ведь безумная… Вы забыли?
– Сейчас я почти уверен в этом. – Ладонь вновь опустилась вниз, и Влад сжал мое запястье, не позволяя руке скользнуть на молнию. – Хочешь ответов, Ви?
Нас обоих уже трясет от потребности почувствовать друг друга. Притяжение сводит с ума, желание лишает разума.