Возрожденная

Оказывается, оглоты очень не любили мочить свою шкуру! Стоило первым каплям упаcть на крышу, как Шорох по-девчоночьи взвизгнул и бросился в дом, пригибая голову и недовольно фыркая! Я, хихикая, устремилась следом.

   В комнате Шорох расположился на своей кушетке, я же бродила, рассматривая потрепанные книги в шкафу, сваленную грудой одежду, вытянутый мяч из черного каучука и плакат на стене, с которого подмигивала пышногрудая клыкастая красотка, вертясь из стороны в сторону.

   Да уж, в любом мире и независимo от наличия шерсти и клыков, молодой парень повесит на стену такую пошлую картинку!

   На крыше послышался глухой удар. Мы с Шорохом вскочили, но сказать ничего не успели, потому что уже через минуту свет окна заслонила мощная фигура, и в комнату спрыгнул мужчина. Полы черного пальто взметнулись, разбрызгивая капли дождя. Выпрямившись, Дагервуд отшвырнул в стороны Шороха и, схватив меня за шею, прижал к стене.

   – Если тебе надо с кем-то потрахаться, ты будешь делать это со мной! Поняла?– прорычал он мне в лицо.

   Я опешила, но лишь на мгновение. Злость на него вернулась моментально, стоило заглянуть в эти серые глаза с расширенным зрачком.

   – С вами я больше ничего не буду делать, ясно вам, господин Дагервуд? Не смей прикасаться ко мне!

   Шорох ударил пожирателя палкой по голове. Ну, попытался. Влад отклонился и снова отшвырнул парня, даже не отпуская меня.

   – Что в слове «возвращайся» вам было непонятно, Виктория? -процедил он мне в лицо.

   – Что в словах «горите в аду» не понятно вам, господин Дагервуд?! Оставьте меня в покое!

   – Чтобы ты могла продолжить развлекаться с этим щенком?

   – Не ваше дело, с кем я развлекаюсь!

   – Еще как мое! Только посмей к нему прикоснуться!

   – Посмею! Я буду делать то, что захочу. И отпусти меня!

   – Только попробуй.

   Озарение осветило мой разум, затянутый пеленой злости и обиды.

   – Бог мой… Да вы ревнуете. – Я глазам своим не верила. Он? Ревнует? Поэтому его трясет от злости?!

   – Ви, может, позвать кого? – смущенно спросил Шорох, топчась у двери.

   – Уйди! – заорали мы одновременно с Дагервудом.

   – Мать моя зубастая, – пpисвистнул оглот. – Вершитель. Не признал сразу…Ну,тогда я пошел, да?

   Но о парне уже все забыли. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, как дышат враги, желающие убить. Или любовники, желающие сойти с ума в объятиях…

   – Ты пойдешь со мной, – припечатал Дагервуд. – Надоело ждать, когда ты одумаешься. Похоже, вас надо тащить за волосы, так, Виктория?

   Он разжал ладонь и посмотрел на мою шею. И снова схватил, на этот раз – да, за волосы. Га-а-ад!

   – Метка? Что за обет ты дала?

   – Целомудрия! – озлобилась я. - Не ваше дело!

   – Говори!

   – Иди ты к дьяволу! Ненавижу тебя!

   – Целомудрия, значит? – прищурился он. Рывком прижал меня к себе. – Отлично. Обожаю заниматься сексом с… целомудренными.

   – Я ничем не буду с тобой заниматься! – отрезала я, пытаясь вырваться из его рук.

   – Думаешь?

   – Уверена! – я извивалась, но, черт побери! Вырваться из хватки господина Дагервуда- это тоже самое, что из стальных клещей. Он развернул меня, прижав щекой к стене и не давая двигаться, сжимая мои ладони. Я лишь брыкалась, но от этого только явственнее ощущала его эрекцию, выпуклость, трущуюся о мои ягодицы. И самое поганое, что мне это дико нравилось… Выдохнула.

   – Занимайся этим с теми, кого водишь в звездную чашу! Хоть заобнимайся! Отпусти меня!

   – И кто здесь ревнует? – протянул он. Опустил голову и поцеловал мою шею. Тяжелое дыхание мужчины, его напряжение и такое явное, жадное желание кружило голову сильнее пойла из Логова.

   – Отвали!– Я вывернулась и укусила его руку, как раз возле печати. Дагервуд втянул воздух и рассмеялся.

   – Вот это ты зря.

   Я прикусила губу, судорожно пытаясь думать. Но ничего не выходило. Я ощущала лишь биение крови внизу живoта, пульсацию и тянущее, мучительное желание. От мужчины пахло дождем и тем особым пряным арoматом, что сводил меня с ума. Его волосы были мокрыми, и я с трудом удержалась от желания коснуться их. Зато Влад уже не сдерживался -рванул собачку на молнии моих джинсов, дернул пряжку своего ремня. И провел пальцами по кружеву моих трусиков. Сдвинул их в сторону.

   – Я устал тебя ждать, – тихо произнес он, поглаживая нежную кожу между моих ног. Вверх – вниз, пока не проникая глубже, но сводя с ума. Горячий язык прoшелся по шее и коже возле уха. Пальцы вновь коснулись внизу. – Устал, понимаешь? Я все равно никому тебя уже не отдам и уйти не позволю. Даже если сама захочешь…

   Еще одно движение его руки, обжигающие поцелуи. Я задохнулась, не в силах сопротивляться агонии желании. Не в силах сопротивляться ему.

   – Слышишь? Даже если ты против, уже наплевать, Ви… – с моих губ срывается стон – мучительный, хриплый. – Не отдам…