Возведение (СИ)

— Старуха предсказала, что если я желаю, чтобы мои близкие и любимые были отомщены, я должен служить вам и всегда следовать с вами по одному пути. Прошедшие годы были достаточным сроком, чтобы вспомнить всю свою жизнь, обдумать каждое своё решение и выбор в жизни… а так же принять всей душой, не менее значимое для меня решение. Я уже принял свою судьбу и заведомо отдал свою верность вам, неся в душе веру в то, что благодаря вам, моя цель исполнится. А раз так… хочется знать, кому я служу? Какова ваша история? Как судьба свела нас? Через что вы прошли и что за Великие Знания, Господином которых вы являетесь? — задавал он вопросы с таким одухотворённым лицом, что, казалось, даже, будто и не взрослый мужчина передо мной, но молодой и полный надежд юнец… словно подросток во взрослом теле…

— Я прибыл из мира, в котором магия практически не была распространена, а основная часть населения считала это явление, лишь мифом, небылицей. Вместо этого, в моём мире цивилизация пошла иным путём развития, просто не имея альтернативы, на пути своего выживания и жизни. Мы наблюдали за окружающим миром, находили закономерности в явлениях и работе природных механизмов, изучали всё это, доводили до того, что могли в некоторой степени предсказывать дальнейшее будущее природы и всего мира только на основе понимания и знания процессов и законов, на основе которых этот мир существует и работает так, как он работает. Мы не использовали магию, но использовали знания, чтобы создавать механизмы, рабочая мощь которых в тысячи раз выше человеческих возможностей, создавали новые материалы, которые не могла создать природа самостоятельно, изменяли живых существ на самом базовом их уровне… создавали оружие, способное стереть всю жизнь на планете… мы изучали и стремились понять то, как работает вселенная, чтобы встроиться в этот механизм и превзойти любые природные явления. Я обладаю большим количеством знаний, которые могут уничтожить ваш мир. Или помочь ему. Но все эти знания — знания о том, как работает вселенная и как можно это использовать… — сказал я, когда удерживаемой мной участок земли уже почти приземлился и с последними моими словами земля по краям начала отламываться от краёв, только чтобы уйти вниз, к центру остального острова земли, где вся земля, под давлением моего разума стремительно спрессовывалась, увеличивая свою плотность, растительности под нами стремительно увяла, а влага в траве испарилась, деревья были усилием разума разрезаны на доски, которые, удерживаемые телекинетическими тисками, быстро стали терять влагу, на глазах высыхая, а после, подобно конструкту, соединялись друг с другом, образуя обшивку вокруг спрессовавшейся в камень земли и создавая деревянную лестницу с получившегося каменного подиума, в центре которого стояли только я и Урел, что широкими глазами наблюдал за всеми манипуляциями. — Ответь мне на один вопрос, Урел, — посмотрел я на мужчину.

— Всё, что пожелаете, Господин, — сказал он, быстро склонив голову.

— Ты жаждешь мести. Твоих близких убили, опорочили, надругались, опозорив весь твой род и лично тебя в глазах всего народа государства, из тех, кто хоть что-то понимает в политике, в котором ты жил и которому служил все годы своей жизни. Даже король, который, как ты надеялся, поможет тебе восстановить справедливость, лишь усугубил ситуацию… — говорил я, припоминая данные участки его жизни.

— Я… всё ещё помню обо всем этом, Господин — не настолько плоха моя память, чтобы забыть подобное. Но к чему вы припоминаете мне… все это? — с заметным оттенком эмоциональной боли, различимой, даже без развитой до чудовищных значений эмпатии, спросил он, глубоко вздохнув.

— Мне интересно, насколько твои воля и разум зациклены на этом? Какие именно чувства ты испытываешь? — спросил я. — И нет, это ещё не вопрос, который я хочу тебе задать.

— Вы ведь и так считывали мою память… а значит и ответ знаете.

— Я знаю лишь твою цель, но не чувства, что двигают тебя и служат топливом твоей решимости, — сказал я, говоря правду, ведь при считывания памяти не применял эмпатии, так как не люблю ставить себя на место того, чьи воспоминания я считываю и буквально переживать весь жизненный опыт, что пережил другой разумный, со всеми счастливыми и негативными ощущениями. — Просто боль, что гложет твоё сердце, заставляя чувствовать по вечерам отчаяние и чувство собственной ничтожности? Или пылающая ярость, что затмевает твой взор и заставляет тебя идти на любую возможность ради того, чтобы направить ярость на врага, что вызвал эту ярость? Или, быть может, выжигающее пламя ненависти и мести жжёт тебя изнутри, заставляя искать пути к тому, чтобы однажды кровью убитых тобой виновников возжигания этой мстительной силы погасить сие пламя?

— Это… это вопрос, над которым я никогда не задумывался, Господин… — слегка притихшим голосом сказал он, — Простите меня, однако… боюсь… сейчас я не смогу дать ответ на этот вопрос.