Возвеличить престол (СИ)

Иное дело Кесем, которая оставалась красивой, своенравной, женщиной, той, что так напоминала Ахмеду властолюбивую и, казалось, всемогущую, бабушку. А еще Кесем умела договариваться и привлекать на свою сторону людей. Вот и новый визирь Куюджу Мурад-паша дружен с наложницей султана.

— Господин! Визирь писал тебе из Анатолии? — проворковала наложница, поглаживая спину утомленного любовью султана.

Она знала, что в таком удовлетворенном состоянии, когда кончики нежных пальцев гладят господина в нужных местах, султан готов говорить и рассказывать все, не таясь. И Кесем умела и выведать информацию и, что еще важнее — воспользоваться ею. Это благодаря ей Мурад-паша оказался в нужном месте и в нужное время, да еще и сказал то, чего более остального жаждал услышать султан. Вот и появился новый визирь, который лично признателен пока всего-то одной из наложниц, но с которой господин встречается чаще остальных жительниц гарема.

— Да, он обещает разгромить мятежников и сообщает, что уже один из главарей презренных бунтарей дал мне клятву верности. Мне его методы не нравятся. Он жжет селения и уничтожает моих подданных, пусть те и оступились. Но в Анатолии был же голод и чиновники крали все дотации, которые поступали в регион, — рассказывал Ахмед [в РИ султан фактически признал свою неправоту перед восставшими, объявив, после жестких мер визиря, амнистию и отправляя помощь. Не совсем типичное поведение для султанов того времени, что, скорее говорит о слабости].

Кесем приняла к вниманию слова господина и решила отписаться визирю, чтобы Мурад-паша придумал, как показать себя не только карателем, но и милосердным. Пусть это будет мелочно, к примеру, спасти и облагодетельствовать всего одну деревушку. Но Кесем знала, что событие, даже и незначительное, может стать величайшим. Все зависит от того, как о событии говорить.

Этот султан был слишком мягкотелым. Вернее не так, он хочет быть милостивым, но, когда сталкивается с предательством и с тем, что его милости в итоге приводят к еще большим жертвам, правитель становится и сам излишне жесток. Слабые люди у власти порой именно жестокостью компенсируют свои страхи.

— Скажи, возлюбленный мой господин, а как получается, что на севере твоей державы зреет новый бунт? — спросила Кесем и стала целовать Ахмеда, лишь чуточку прикасаясь губами к коже спины, при этом изящно изгибаясь своим ухоженным, гибким и чувственным телом.

Вопрос был весьма опасный. Султану не нравится слушать о проблемах, если еще не найдено их решение. В Анатолии решение принято и уже состоялись две стычки с повстанцами, в которых несколько отрядов бунтарей были уничтожены. Но Крым… умерший хан Гази выказывал слишком много сепаратизма, почувствовав, что власть султанов незначительно, но пошатнулась. Не той силы нынче были падишахи, хотя говорить о каком-либо упадке государства нельзя. Только зверь чует, когда вожак начинает сдавать позиции. И тогда любой самец может испытать судьбу, бросая вызов.

— Ты же не про Крым, а про руси? Московиты… да, они вынырнули из неоткуда. Мне уже говорят, что персидский разбойник Аббас готовит посольство в Москву. В прошлой большой войне с Персией Аббас не проиграл только потому, что получил сто русских пушек. Что если русские продолжат продавать свое оружие персам? Или пошлют свое войско? У русских много воинов. Для того и есть Крымское ханство, чтобы сдерживать Московию и Польшу, — султан возмущался, но с ленцой.

Кесем знала, как добиться состояния у своего господина, при котором он не способен на сильную эмоцию. Вот только такое продолжаться долго не могло, скоро нужно вновь перейти к активному проявлению любви, после чего султан на пару дней охладеет к плотским утехам. Так что нужно выжать из ситуации по максимуму.

— Нового хана Тохтамыша нужно менять, господин! — сказала женщина, разворачивая Ахмеда на спину и начиная целовать его в шею.

— Ты о Селямете? Он и его свита обходятся мне не дешево, но я уже объявил о том, что не признаю Тохтамыша ханом, — с придыханием, наслаждаясь ласками Кесем, говорил султан.

Селямет, дядя непризнанного крымского хана Тохтамыша, договорился с Кесем, или, скорее, она с ним. Это благодаря наложнице дядя того, кто по наследственному праву и должен оставаться ханом, был вопреки всему провозглашен султаном правителем Крымского ханства. Но Селямету от Ахмеда нужно не только это, не простое признание, а войска, финансовая и более деятельная политическая поддержка.

— Ты окажешь ему помощь? Янычар направить, или прекратить торговлю с Крымом. Все равно рабы в последние годы мало поступают на рабские рынки, — ворковала Кесем, заменяя поцелуи работой своих нежных, но все более шаловливых ручек.

— Ух… — наслаждался султан. — Помогу…