Возвращение

– Центральный пост! – раздался по громкой связи голос командира БЧ4. – Принято сообщение от американцев.

– Читайте, – сказал Шутов.

– Командиру группы советских кораблей. Вы вторглись в зону ответственности седьмого флота США. Объявите маршрут движения и цель. Командующий адмирал Гарри Фелт.

– Раз они хамят, будем поступать, как Шаляпин, – сказал Чурсин. – Отправьте такое сообщение. Следую своим курсом в территориальных водах Демократической Республики Вьетнам. Ваши претензии на контроль судоходства в этих водах не признаю. Любое опасное сближение ваших самолётов со своими судами буду пресекать всеми средствами. Адмирал Чурсин. Объявляйте боевую тревогу, Валерий Фёдорович.

– А при чём Шаляпин? – спросил Шутов, повысив голос из-за сирены.

– Фёдор Иванович любил говорить, что с хамами он сам ведёт себя по-хамски, – пояснил адмирал. – Виктор Семёнович, распорядитесь, чтобы тральщики заняли место в голове ордера.

Невдалеке с рёвом прошли один за другим три «Фантома», но ни один из них не приблизился.

– Определились с кораблями, – сказал вошедший Гришанов. – Это авианосец «Форрестол», а в сопровождении один крейсер, девять эсминцев и два сторожевика. Американцы по-прежнему идут на пересечение курса, но начали замедлять ход. Должны нормально разойтись. Лишь бы не набросали по курсу мин, с них станется.

– А тральщики для чего взяли? – сказал Шутов. – Разойдёмся с американцами и немного сбавим ход. До вечера будем в Хайфоне.

– Давайте, товарищи, сначала рассмотрим вопрос по Узбекистану, а потом перейдём к хозяйственным, – сказал Косыгин. – Возникли сложности, поэтому мы должны определиться в дальнейших действиях. Докладывайте, Роман Андреевич.

– Я не знаю, откуда появились те данные, которые фигурируют в деле, – начал Руденко. – Мне почему-то отказываются называть их источник. Генеральная прокуратура совместно со Следственным управлением Министерства охраны общественного порядка и выделенными нам работниками аппарата ЦК занялись проверкой деятельности указанных лиц. Часть фактов подтвердилась, часть – нет. Сейчас работа фактически остановилась. Мы ощущаем растущее противодействие республиканских партийных органов. На словах все горят желанием помочь, на деле или саботируют свою часть работы, или, что хуже, мешают работе следственной группы. То же и с республиканским министерством внутренних дел, хотя лично Яхьяев клялся и божился, что поможет всеми силами. Мы обратились и к Шарафу Рашидовичу, но с тем же успехом. У меня мнение, что имеет место круговая порука, и дело зашло слишком далеко.

– Пробовали обращаться в республиканский Комитет? – спросил Семичастный.

– Я считаю, что это бесполезно, – ответил Руденко, – но вы, Владимир Ефимович, можете попробовать. Насколько я понял Алексея Николаевича, вас этим тоже озадачат.

– Да, со мной уже говорили, – отозвался Семичастный. – Выделим вам группу работников Управления «РТ». Но если тормозят на уровне ЦК, толку будет мало.

– А вы докажите, что замешан Рашидов, – сказал Косыгин. – Пока это только слова и эмоции. Где содержатся задержанные?

– На территории РСФСР арестовали только пятнадцать человек, – ответил Тикунов. – Остальные, которых около сотни, содержатся в различных СИЗО республики.

– Рашидова вызовем в Москву, – решил Суслов. – Если и после этого он не окажет вам помощь, будем менять. У вас, Роман Андреевич, больше нет вопросов? Тогда мы не будем вас задерживать, как и ваших коллег. Продолжайте, Алексей Николаевич.

– Я считаю, Михаил Андреевич, что зря мы сейчас занялись Узбекистаном, – сказал Косыгин. – Нужно все силы задействовать у нас, а уже потом браться за союзные республики.

– Сил хватит, – возразил Суслов. – Таджикистан пока трогать не будем, а начатое нужно закончить. Если убрать противодействие на самом верху, дело пойдёт. А позже будем подключать и республиканские ведомства. Что у нас первым пунктом?

– Мероприятия по сельскому хозяйству в плане подготовки к грядущей засухе. Доложите, Владимир Владимирович.

– В наше министерство спустили на проработку большой план мероприятий, – начал Мацкевич. – Уж не знаю, кто составлял эти бумаги, но многое в них идёт вразрез с линией партии. Если мы будем использовать такие площади под другие зерновые культуры, неизбежно упадёт производство пшеницы.

– У вас этого производства через пять лет не будет вообще, – сказал Косыгин. – В Приамурье вы пшеницу посадите, а севернее? Чем овёс хуже пшеницы как корм скоту? Вы консультировались с учёными?

– Мы отдавали всё на экспертизу в академию. Возражений у них нет, но планы нам устанавливают не академики. Если мне урежут их по пшенице, не будет возражений и у меня. А по укрупнению совхозов и созданию сельскохозяйственных объединений есть вопросы.