Возвращение

– Дорогие товарищи! – сказал я, когда раздвинулся занавес и мы вдвоём под прицелом кинокамер подошли к микрофонам. – Мы рады вас поздравить с приближающимся Днём Победы и постараемся сделать всё, чтобы этот вечер стал для вас приятным.

– Мы споём как те песни, которые уже звучали в нашем исполнении, так и новые работы, – сказала Люся, – и постараемся весёлой шуткой поднять ваше настроение. Жаль, что мы не успели привлечь к подготовке этого концерта какой-нибудь инструментальный ансамбль, как это было в минском Доме офицеров, поэтому всё придётся делать самим, а вам слушать песни под аккомпанемент только двух музыкальных инструментов, но мы будем стараться.

– Некоторые наши песни не подходят к возрасту исполнителей, – продолжил я, – но часть из них мы исполняли, когда были ещё моложе, и наше исполнение очень понравилось публике. К сожалению, более взрослые исполнители пока их не спели, поэтому это опять сделаем мы. Надеюсь, что вы будете снисходительны.

– Не будем утомлять вас речами, – закончила Люся, – и начнём работать!

Я долго сидел над сценарием концерта, придумывая, в какой последовательности представить публике наш разношёрстный репертуар, какими словами увязать каждый номер в нечто цельное, и когда и как вставлять рассказы и анекдоты. По-моему, всё получилось очень неплохо. Зрители горячо аплодировали после каждой песни, смеялись после шуток и анекдотов, а история с воришкой кирпичей, который угодил в реанимацию, заставила зал лечь от хохота. Без нескольких минут концерт длился полтора часа. Вроде немного, но за это время мы выложились полностью. Когда Люся объявила, что концерт окончен, все в зале встали и долго аплодировали, заставив нас вторично выйти на сцену. Наконец зрители начали двигаться к гардеробу, оживлённо обсуждая наши номера.

– Я как будто таскала кирпичи! – сказала жена. – Дай платок.

– Держи. – Я отдал Люсе носовой платок, которым она вытерла вспотевший лоб. – А ты хоть раз таскала кирпичи?

Она не успела ответить, потому что к нам подошёл полковник, которого я уже видел здесь несколько раз.

– Хочу поздравить, – сказал он, приветливо улыбаясь. – Ваш концерт просто замечательный. Я начальник Дома Советской Армии. Вы говорили, что в Минске вам помогал ансамбль. Если будет нужна помощь, обращайтесь ко мне. У нас большой музыкальный коллектив. Возьмите бумагу, на ней номер моего рабочего телефона. Сейчас вас проводят к машине, на которой доставят домой. Буду рад вас у себя видеть.

Дома пришлось рассказывать о выступлении сначала матерям, а потом отцам и Татьяне, а показали наш концерт вечером в воскресенье, седьмого мая. Вчера Люся сдала химию и сегодня бездельничала. В программе телепередач не было концерта, но за два часа до показа нам позвонили из телецентра, поэтому у нашего телевизора собрались обе семьи.

– Не ожидал, – сказал мой отец, когда всё закончилось. – Я уже слышал порознь многое из того, что вы исполняли, но всё вместе производит совсем другое впечатление. И все шутки к месту, а рассказ о кирпичах… Вы видели, как все хохотали?

– Я не видел, – сказал Иван Алексеевич. – Я в это время сам хохотал. Ребята, а ведь это настоящая известность. Этот концерт наверняка будут не раз показывать, и не только по центральному телевидению.

– Я скромный человек, – заявил я. – Мне известность не нужна, но страна должна знать своих героев!

– Ты от скромности не умрёшь, – засмеялась Надежда.

– А для чего от неё умирать? С ней нужно уживаться, загнав в какой-нибудь угол, чтобы не мешала.

Когда Черзаровы ушли к себе, нас огорошила Татьяна.

– Папа, – сказала она, – скоро я от вас уйду.

– Как уйдёшь? – не понял отец. – Куда?

– Я хочу выйти замуж.

– И за кого? – спросила мама, которая после моих выходок на удивление спокойно восприняла это известие.

– Вы его не знаете. Это хореограф. Мы с ним вместе работаем. Он очень хороший человек.

– А учёба?

– Неужели всем обязательно заканчивать институт? У меня и так хорошая работа, а вдвоём мы неплохо зарабатываем.

– Хоть тебе не нужно ничьё мнение, всё-таки найди возможность его показать, – попросил я. – Любовь слепа, может, он не такой хороший, каким кажется. У него есть квартира, или собираетесь жить в общежитии?

– Постараюсь привести в следующее воскресенье, – пообещала Таня. – У него двухкомнатная квартира, так что обойдёмся без общежития.

– Когда-нибудь и наши дети так же разбегутся! – сказала жена, когда мы удалились к себе.

– Нашла о чём печалиться, – засмеялся я. – Ты сначала роди, воспитай и помоги начать самостоятельную жизнь. Потом сама будешь рада тому, что они живут отдельно. Лишь бы не уехали к чёрту на кулички. Татьяна сейчас одна и никому не мешает, а если бы здесь появился её муж? Жила бы ты так же свободно, как сейчас? А потом у них появятся дети. Знаешь, какая нервотрёпка, когда у малыша болит животик или режутся зубки? Свои дети утомляют, когда не дают спать по ночам, терпеть выходки чужих ещё трудней. Так что квартира – это хорошо, был бы действительно хороший человек.

– Мне десятого сдавать историю и опять этой мымре.