Возвращение

— Я подозревал… Но эта мысль не казалась мне самой правдоподобной. Когда же я с нею смирился, мне осталось только ждать. Видя вокруг ужас, несправедливость, дикость, далекую от законов Каима, я попытался внести в хаос здешней жизни хоть немного порядка. Перебравшись из слишком жаркого для меня Востока на север среднеземья, я попытался навести порядок, подобный каимовскому, на здешних дорогах. Стал помогать паломникам, путешествующим через море к шумному и полному храмов Иерусалиму. Придумал, как избавить их от нужды таскать с собой золото, как спасти от разбойников, душегубов. Они отдавали деньги моим доверенным людям, а взамен получали расписки. По расписке путники получали эти же деньги, но уже в святых землях. При самих паломниках не было ничего, кроме бумажек — и грабители перестали на них нападать. Поначалу было трудно, но мне взялись помогать многие честные рыцари, почему-то решившие, что таким образом служат своим богам.

— Тамплиеры, что ли? — сообразил Олег.

— Ты знаешь? — удивился чародей. — А я думал, в нынешней России таким древностям не учат.

— Ты давно не был на Руси, Аркаим.

— Может быть, — пожал тот плечами. — Лет сто, сто пятьдесят. — Колдун вздохнул. — Помню, уже несколько веков, как мне начал смертельно надоедать этот мир. Не терпелось найти тебя, поймать и завершить обряд.

— Тамплиеры знали, что ты колдун?

— Они думали, на мне лежит Божья десница, чужеземец. Да, мы смогли сделать немало. Весьма немало. Тракты стали спокойными, войны угасли, в людях установилось доверие. Никто не возил по дорогам золота. Немалая его часть хранилась у меня, а смертные обходились лишь расписками. Но я заметил, что здешние люди словно отравлены злобой. Чем лучше им жилось от моих трудов, тем сильнее они меня ненавидели. Тогда я решил отвернуться от них, стать отшельником. Я забрал накопившееся золото и ушел искать уединения. Моих же сподвижников, отдававших черни душу и сердце, вскоре та самая чернь схватила и подвергла пыткам, после чего придала публичной смерти.

— И где же ты нашел уединение, Аркаим? — История чародея не на шутку заинтересовала Середина.

— Здесь, чужеземец. Здешние горы так сильно напоминают мои родные места, здешние скалы и ущелья, здешнее солнце и ветра. Даже дожди в этих местах такие же, как у меня. Я пришел сюда и понял, что хочу остаться. Обрести здесь покой и уединение.

— Смертные не мешали? — ехидно поинтересовался Олег.

— Еще как мешали! — пожаловался колдун. — Жизнь здесь напоминала паучью нору! Все постоянно бегали, кого-то убивали, грабили, завоевывали, освобождали, покоряли… Лет через десять мне это надоело и я вмешался в бедлам, чтобы покончить с ним раз и навсегда.

— Успешно?

— Разумеется! Я собрал здесь, возле своего замка в Брюннене, старост трех ближних кантонов, явил им чудо и сказал, что Божьим промыслом на них ложится долг оберегать родные земли от иноземной власти. Они лишь обязаны опрыскиваться перед битвами святой водой, взятой из здешнего озера. Ну, а на воды я наложил обычное заклятие неуязвимости.

— Ах, вот оно что! — откинулся на спинку дивана Середин.

— Да, это было весело, — хмыкнул чародей. — Первый раз смертные пошли в сечу со страхом и молитвой. Потом без страха. Потом без молитвы. А потом настолько преисполнились нахальства, что кидались в битвы даже без доспехов!

— И всегда побеждали, — закончил за него ведун. — Странно, что они не захотели покорить весь мир.

— Они захотели, — кивнул Аркаим. — Конечно же, захотели! Разве способны смертные устоять перед подобным соблазном? Я предвидел это в первый же день. А посему мое заклятие начитано таким образом, что теряет силу, едва армия уходит дальше ста верст от моего замка. Пару раз здешние доблестные пахари сходили в не такие уж дальние страны, умылись кровью и поняли, что им и здесь хорошо. Они провозгласили вечный нейтралитет, поклявшись более ни на кого не нападать и потребовав ответных клятв от соседей. Несколько раз тут были стычки, но храбрые горцы доказали, что умеют стоять до конца и всяческие покорители наконец-то отстали от моего союза и моего замка.

— Мудро, — признал Олег. — Ты и вправду прирожденный правитель. А что за история с монетой?

— Монета… — мечтательно закатил глаза колдун. — Я придумал это еще двести лет назад. Я видел твой несчастный змеевик несколько раз, когда ты то клал, то вынимал что-то из своей неуклюжей сумки. Я знал, что такие безделушки дикари из южных земель используют вместо денег. Два века назад, когда начали сбываться некоторые из твоих предсказаний, я понял: близится час моего триумфа. Скоро ты появишься. Вот тогда я и стал скупать эти монеты по совершенно глупой, баснословной цене, а за имя твоей невольницы сулил и вовсе бессмертие. Те, кто меня знал, понимали: я могу выполнить такое обещание.

— А смысл?