Возвращение

– А час назад... Час назад я думала, что это символ восхождения, пути. А та ступенька, что путь, какой бы ни казался простым, в одиночку непреодолим.

Эту ступеньку можно преодолеть только втроем.

Триединство. Понимаешь суть мира – триединство.

– Ну, я смотрю, что тут, в принципе, нет проблем её преодолеть, – Максим опять посмотрел на рисунок.

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Тут надо понимать триединство не в буквальном смысле.

Пусть будет веревка. Но этого мало. Нужен крюк! Три! Уже три!

Один человек другого не поднимет, не спустит на руках. Негде вдвоем встать, – ступенька мешает. Значит справа и слева надо стоять. Три!

Человек по устройству триедин. Тело, разум, и, пусть будет, хотя это не так, – душа. Три!

В каждой ситуации поведением человека управляет кто-то один. Другие – в помощь.

Как олени, нарты и каюр! Все разные, а двигаются с одной скоростью. И скорость определяется одновременно всеми ими. Но рулят – то один, то другой.

То олень устал. То нарта сломалась. То каюру что-то сделать надо.

Три попытки во всех сказках – дать возможность каждому «порулить» в ситуации.

Три брата, три сестры... Об этом я могу книгу тебе написать.

Но дело не в этом! Понятие триединства – это промежуточная ступень в понимании мира.

Триединство – это то, что на «поверхности». То, что очевидно. Но человек даже этого в своем большинстве не способен осознать. Не способен!

Но человечество в целом не разорвать тоже. Кто-то может в обществе и осознал и другие ступени осознания мироздания. Ну и что? Что это дает, если человечество, в целом, топчется на ступеньке триединства. Как и куда дальше?

Оно только недавно, каких-то две тысячи лет, топталось на осознании мира посредством образов. Как верблюд.... Как змея....

Думалка-то у человека ещё не созрела. Не на уровне это генетическом. Каждому новому человечку опять надо вдувать в мозги знания.

Можешь объяснить, почему «дети маугли» не способны, даже оторвавшись всего на год от социма людей, жить в этом социуме?

Видишь – нет! Я могу объяснить. А толку что? Кому мне это рассказывать? И зачем?

Вот тебе вопрос, которому тысяч пять лет.

Я из мешка высыпаю перед тобой зерно. И спрашиваю тебя: – Видишь перед собой кучу зерна?

Ты, как честный человек говоришь: – Вижу.

Я говорю тебе: – Вот я забираю одно зернышко и уношу. Куча осталась?

Ты мне: – Да! Осталась!

А я тебе: – И сколько должно остаться зернышек, чтоб перед тобой была куча зерна?

Сколько? А Максим?

– Четыре зернышка! – Максим улыбался.

– Ты знал. Ты знал, – засмеялась Ольга.